Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу… - Людмила Владимировна Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я, естественно, в восторге от его непотопляемого оптимизма. И немного успокаиваюсь. Рассказываю Марку о Наилином предложении. Он смеется:
– Это наживка для новичков! Но ты же не первый день сидишь! Даже не заморачивайся!
– Окей… Марк, а ты не знаешь, что изменилось в материалах дела? Ведь суд тогда постановил разобраться со всеми сфальсифицированными документами… Как они это решили? Мне интересно.
– Да никак. Я уверен, что ничего не изменилось! Ведь устранить эти документы невозможно, иначе что будет вместо них? Ничего! И дела как такового не будет. Сама подумай…
– Серьезно? Но как же теперь дальше?..
– Посмотрим. Не беги впереди паровоза.
Наиля вернулась, и мы приступили к подписанию 215-й статьи. Тема обмена моих показаний на домашний арест больше не поднималась. Видимо, Наиля понадеялась взять меня нахрапом, но быстро поняла, что не выйдет. Ох уж эти юные следачки! И откуда они тут берутся – такие бестолковые козочки? И куда потом деваются?..
– А где Жихарь? – спрашиваю на обратном пути конвоиров.
– Дарина? Она у нас больше не работает.
Ого! Интересно, уволили или ушла по собственному желанию? Я подозревала, что второе, так как уже по опыту знала, что люди в погонах «своих» по возможности прикрывают и покрывают. Даже если те так налажали. И действительно, позже, опять же от конвоиров, я узнала, что Дарина перешла в ГСУ – главное следственное управление. То есть ушла из Тверского СК на неплохое место. А еще спустя несколько лет я вычитала в интернете, что она все же покинула органы и стала… адвокатом. Перебежала в противоположный лагерь. Вот такая коллизия судьбы!
Через месяц, в конце сентября, меня и моих подельников вывезли в Мосгорсуд на очередное продление меры пресечения. Так как предыдущая мера – в шесть месяцев – уже заканчивалась. Господи, как же стремительно летит время! Раз, и полгода! Как с куста! Нас «продлили» на месяц. Это означало, что очень скоро снова должно начаться судебное слушание. А пока ко мне в СИЗО начали приходить оперативники с томами дела для ознакомления. Повторялось ровно то же, что и в прошлый раз.
За две недели ко мне пришли шесть раз. Я все надеялась, что появится мой прежний оперативник – Кириллов. Тот, который подарил мне карандаши. Я была бы очень рада с ним повидаться, поболтать, еще раз сказать «спасибо». Но он не пришел. Может, и вовсе уволился из органов?.. Мне он показался хорошим человеком, а ведь известно, что хорошие люди в этих структурах не задерживаются. Сначала я хотела спросить о Кириллове этих новых оперативников, но быстро передумала. Оба этих господина, как на подбор, оказались молчаливыми, хмурыми, неулыбчивыми, словно вырубленными из ссохшегося дерева…
За их шесть визитов я прочитала ровно шесть томов. Но «за время пути – собака могла подрасти», в общем, в моем деле появилось еще четыре новых тома. Их я прочесть не успела. А оперативники вдруг пропали! Прошло больше недели, но никто не приходит. Ну ладно, думаю, наверное, придут потом. Мало ли, вдруг срочные дела «на земле». Но тут меня вдруг внезапно «заказывают» на выезд и вывозят из СИЗО. «Куда?» – спрашиваю конвоиров. Оказывается, в Тверской суд! Зачем? Ничего не понимаю…
Тверской суд. Я в клетке. Оглядываю зал заседаний. Ага. Вот Наиля в синем служебном костюмчике, так похожим на гестаповскую форму. Но не вижу Марка! Его нет… Вместо него вижу того старого «гриба» с экземными пятнами, который приходил ко мне когда-то в следственный кабинет вместе с Ливановым. Что этот псевдо-адвокат тут делает? У меня темнеет в глазах от нехорошего предчувствия.
– А что тут происходит? – спрашиваю срывающимся голосом.
Наиля подходит к клетке и улыбается:
– Сейчас будет суд по ограничению в ознакомлении с материалами дела.
– Что? Я же нормально знакомилась! Читала по тому в день! А потом ко мне перестали ходить! Почему?
– Хм… Понимаете… Видите ли… Надо было быстрее читать.
– А где мой адвокат? Где Каверзин? Вы что, будете проводить заседание в его отсутствии?
– Марк Юрьевич не смог прийти! Я его оповещала, но безуспешно!
– Как оповещали?
– Вот, звонила, писала смс-ки, – и Наиля протягивает мне смартфон. На экране открыта какая-то переписка.
– А когда это было? – спрашиваю.
– Вчера. Вот, видите?
От волнения у меня буквы прыгают перед глазами, и я ни фига не разбираю! Но допустим, что так. В любом случае Наиля сейчас ох как не права! Во мне поднимается волна возмущения.
– Вы не имеете права проводить заседание без моего адвоката по соглашению. Это же незаконно!
– Ну что вы! Вот – у вас есть адвокат. Так что все по закону.
Тут в зал вошел судья. Меркулов. С неестественно черными волосами, похожими на парик, бледным, словно напудренным, лицом и тонкими будто выщипанными бровями. И в этой судейской мантии – прямо престарелый Пьеро из погорелого театра! Вообще на меня не смотрит – словно нет меня! И я с отчаянием понимаю, что ничем хорошим это заседание не закончится.
Так и вышло. Хотя я сражалась как могла. Гнев придал мне силы преодолеть свой судебный мандраж. И пусть дрожащим голоском, но я заявила «ходатайство» о том, что я отказываюсь от этого защитника – Прокопенко – такая у него оказалась фамилия. На том основании, что у меня есть адвокат по соглашению. Каверзин. И его не оповестили вовремя о данном заседании! Нужно оповещать за пять дней, а следователь послала ему смс только накануне заседания. Вот, она сама это сказала и показала переписку… И не отрицает этого! А это нарушение статьи 50 УПК РФ! А у данного адвоката – Прокопенко – не было времени ознакомиться с делом, это тоже нарушение УПК – статьи 53. Я к этому моменту неплохо зазубрила некоторые места нашего УПК, благо – это достаточно тоненькая книжица. И смогла даже в такой стрессовой ситуации выудить из памяти нужные цитаты… Адвокат Прокопенко мое заявление поддержал, ну а что ему еще оставалось? Но все это оказалось бесполезно. Судья Меркулов не размышлял даже и минуты. Отмел мое ходатайство и продолжил судебное заседание.
Понятно. Стороне обвинения можно нарушать наш закон, и судья будет на его стороне. Всегда и безоговорочно! Так что же делать?.. И я подумала, раз исход дела все равно предрешен – продолжу выступать! Что я
