Книга воздуха - Елена Булганова

Девушка рассеянно кивнула, и они поспешили к машине Лазаря. До библиотеки тут было всего ничего, но пришлось огибать поселок по объездной дороге. Машина, похоже, была нужна на всякий непредвиденный случай.

– Кто он вообще, этот ваш автор? – сообразила спросить Весна, пока стояли на переезде в ожидании зеленого светофора.

– Он француз, – с заднего сидения сообщил самое важное (в его понимании) Жан. – Но, подозреваю, в отличие от меня давно позабыл об этом факте. У юноши оригинальный принцип: каждые полсотни лет начинает жить с нуля. Переезжает в новую страну, натурализуется, изучает в совершенстве язык и историю. Делает карьеру, часто блестящую, а потом по-тихому исчезает, чтобы просиять через пару десятков лет в новом качестве где-нибудь на другом континенте.

– А нам он чем может помочь?

На этот раз ответил Лазарь:

– Ну, нам он интересен хотя бы тем, что жил во времена Людовика Четырнадцатого, пусть далеко от дворца и не был вхож в высший свет. А в бытность свою историком несколько книг и с десяток статей посвятил тайне Железной маски.

– Историком? – оживилась, заерзала Весна. – А как фамилия?

– Ты едва ли его читала, – остудил ее пыл профессор. – Не историком он был, скорее популяризатором исторической науки, впрочем, честным и дотошным. Я на его работы ссылок своим студентам не давал, хотя сам знакомился. Вот теперь интересно, что он сможет нам поведать на словах, в приватном, так сказать, порядке.

– Если пожелает, конечно, – вставил Жан и хмыкнул чуточку презрительно. – Уж больно тип округлый и уклончивый, не ухватишь. Причем во всех смыслах слова.

Глава 18. Модный автор

Что Жан имел в виду – это Лида поняла уже в библиотеке. Они все-таки опоздали, творческая встреча была в разгаре, в читальном зале все ряды стульев и все диванчики вдоль стен были заняты восторженными дамами в основном пенсионного возраста. Гардеробщица подсказала им, где взять стулья, ребята их осторожно втащили и поставили в задний ряд у стены. Весна поймала укоризненный взгляд матери, в ответ сделала виноватые глаза. А потом посмотрела на того, кто сидел между Верой и дамой-директором библиотеки за густо уставленным книгами столом в торце зала.

Внешность автора популярных романов была столь примечательна, что Лида едва не села мимо стула, хорошо, Лазарь подстраховал. Лицо вечника напоминало треугольную подушку с закругленными краями, одним углом вверх и двумя вниз. Подбородок и шея отсутствовали, пышные щечки почти лежали на плечах и подрагивали студенисто на каждом слове. К тому же мужчина был альбиносом, ресницы и брови у него если и присутствовали, то с задних рядов не наблюдались. На остром затылке торчали собранные в хвост белоснежные вихры, словно выбеленная за компанию травка у забора. При такой несуразной внешности Антон Грачев – так звали автора – ухитрялся быть просто душкой и за десять минут беседы уже очаровал аудиторию.

На стуле он долго не усидел, вскочил на короткие ножки и принялся носиться вдоль стола туда и обратно, смешно ойкая, когда вдруг задевал углы внушительными бедрами. Истории лились из его уст безостановочно, почти без пауз, акцент напрочь отсутствовал. Заметно было, что Антон пребывает в полном упоении от самого себя. Он соловьем пел о первых литературных опытах, о многотрудной юности в российской глубинке, травил писательские анекдоты и рассказывал о грядущих экранизациях. Если бы Лида не была так огорчена исчезновением Рика, то точно бы сидела, развесив уши, и уже скачала бы в смартфоне заявленные автором шедевры.

Она вдруг задумалась, следя глазами за этим смешным человечком, как будет протекать ее собственная жизнь в вечности. Допустим, кошмар с Диббуком останется позади, что дальше? Захочет ли Лазарь остаться с ней? Вернее, нет, неправильная формулировка. Согласится ли Лазарь, чтобы она стала его спутницей в вечных скитаниях по миру, как прежде Анна и Валерий? Или такая замена покажется ему слишком ничтожной, неуместной? И тогда он уйдет, просто исчезнет однажды, начнет новую страницу жизни, в которой ей не будет места. От этой мысли Лида заледенела изнутри, покрылась мурашками в жарком душном зальчике.

Аудитория тем временем уже толпилась вокруг автора – Антон Грачев с видом триумфатора подписывал свои книги. Оглаживал и целовал ручки у раскрасневшихся дам, а мужчин на встрече кроме Лазаря и Жана и не наблюдалось. Они же вставать со стульев не спешили, время от времени Антон поглядывал на задние ряды, но быстро отводил глаза, вздрагивал и ежился. У Лиды возникло ощущение, что он всячески оттягивает момент встречи со своими знакомцами. Даже один раз, провожая под локоток корпулентную директрису, оказался в такой опасной близости от двери, что девушке показалось: сейчас рванет прочь и будет таков. Она глянула вопросительно на друзей – но оба сидели с невозмутимыми лицами.

Наконец, последняя компания покинула аудиторию, и тогда Антон каким-то дробным приставным шагом подошел бочком к ребятам, улыбнулся так блистательно, словно только и мечтал пообщаться с ними. Развернул стул из предпоследнего ряда и с громким звуком «Уф» повалился на него. Стул в ответ громко истошно заскрипел.

– Лазарь! Жан! Какая приятная встреча! Неужели я сподобился такой чести, что друзья посетили мое скромное выступление? Пусть даже они просто составили компанию этой замечательной красавице.

Весна ощутила на себе взгляд его маленьких цепких глазок в щели между припухлыми веками. Писатель явно пока не мог определиться, как вести беседу, кто такая Лида и что при ней можно говорить.

– Салют, Антуан! – поприветствовал его Жан и даже хлопнул по плечу, заходившему ходуном, как потревоженное желе. Литератор слегка поморщился:

– Антон, с твоего позволения. Ты ведь знаешь мой принцип полного погружения, не так ли? Познакомите с вашей прелестной спутницей?

– Конечно, – как-то чересчур беззаботно отозвался Лазарь. – Это Лидия.

Вислые щечки Антона враз обрели меловой оттенок и затряслись мелко-мелко вопреки неподвижности своего хозяина. Он бурно задышал и пробормотал совсем тихо:

– Значит, слухи в кои-то веки оказались правдой…

– Какие-то проблемы? – осведомился Жан.

Антон в отчаянии уставился на дверь, явно прикидывая, не дать ли деру. Но даже не шевельнулся, немного отдышался, потом мрачно изрек:

– О, да! Проблема в том, что меня только что жестоко подставили, возможно, погубили те, кого я считал добрыми друзьями. Ну и сам я хорош – приперся сюда, как последний идиот, из-за дурацкой бравады. А ведь название этого городка звучит сейчас в нашем мире не менее грозно, чем некогда звучал Шаргаим.

– Вот как! – сделал изумленный вид Жан. – И почему же? Мы тут с Лазарем и милой