Книга воздуха - Елена Булганова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У Милы точно все хорошо с Лешей? – спросила как бы между делом. – А с родителями его они ладят?
– Вроде нормально все, мам. А что?
– Как-то она сегодня сама на себя не похожа.
– Ой, да это Милка перед свадьбой волнуется. Ты, мамуль, за неделю до свадьбы с Юрием Борисовичем вообще только рычала на всех.
– Да ладно, так уж и рычала! – с лица Веры исчезла тревога, уступила место радостному смущению. – Ну разве что самую малость. Вот, Лидунь, перед твоей свадьбой я в лепешку разобьюсь, но освобожу тебя от всех забот. Чтобы ты, дочь моя, только порхала и наслаждалась жизнью.
Лида даже растерялась от такого заявления. Вот интересно, за кого это мать собирается выдать свою бессмертную дочурку? Причем в ближайшее время, вариант пожить ей пару сотен лет холостой явно не рассматривается. От такой материнской наивности защемило сердце, Весна подхватила поднос и поспешила наверх.
Дверь пришлось открывать большим пальцем правой ноги, получалось медленно. В щелку Весна успела разглядеть свою подругу, ее нежный профиль на фоне распахнутого окна. Мила держала ложку у рта, но не шевелилась, уйдя с головой в какие-то думы. И, похоже, не слишком счастливые, уголки губ опустились, Журавка часто смаргивала. Лида наконец ввалилась в комнату, шмякнула поднос на стол.
– Милка. Привет! В темпе признавайся, какие проблемы? Ты передумала выходить за Лешу?
– Что? Нет! – ахнула, уронила ложку подруга. Лида проследила взглядом, как та подпрыгнула пару раз на дощатом полу. – Тут ничего не изменилось.
– Ну а что изменилось, Мил, что?!
Видно было, что разговор дается подруге нелегко, даже испарина выступила на лбу. Но все же Журавка сказала:
– С Алешей что-то происходит. Я давно замечала, просто списывала на пережитое им во дворце, на проблемы с родителями. Но время идет, а мне кажется, все только хуже становится.
У Лиды противно похолодело в затылке, заныло в животе. Она ведь тоже пыталась не замечать, что в последнее время имя Лехи Санина то и дело всплывает там, где не следует. И это сегодняшнее заявление Ингрид…
– Он часто куда-то уходит, не предупредив, – тихим печальным голосом продолжала Журавка. – Однажды я видела, как он ходит по парку, весь ушел в свои мысли, что-то шепчет себе под нос. И видно, что ему плохо, он в отчаянии. Ты знаешь, Леша ведь бросил плавание?
– Да ты что?!
– Ага.
– А почему это случилось? Продул какое-то важное соревнование? – Лида устыдилась, как мало следила в последнее время за спортивными достижениями друга, не до того было.
Подруга с несчастным видом помотала головой:
– Наоборот, выиграл. На международных, в Берлине, взял золотую медаль. А вернулся подавленный. В свой день рождения сказал мне, что дальше будет плавать в свое удовольствие, но из большого спорта уходит. Я не сильно переживала, если честно. Хотя странно, он ведь столько сил приложил, чтобы нагнать после болезни и того, что творилось в нашем городке.
Журавка замолчала, вздохнула убито. Лида отдала ей свою ложку взамен упавшей и погладила по плечу, не зная, что говорить, как утешать. Мила есть так и не стала, какое-то время сидела молча, следила взглядом, как плещется от сквозняка занавеска. А потом напрямую спросила:
– Лида, ты думаешь, он может быть полувечником?
– Может, Мил, – не стала темнить Весна. – Он работал во дворце, любой вечник мог его обратить, просто так, про запас. А если этот вечник вернулся по мою душу и попал в лапы Диббука… ты понимаешь.
– Но ведь Диббук ни разу не использовал Лешу, когда приходил к тебе. Почему же тогда он так изменился? Или он… знает? И молчит, не хочет волновать меня?
Журавка совсем поникла, опустила голову. Лиде пришлось отодвинуть ее поднос, чтобы прядки волос подруги не упали в тарелку.
– Мил, возможно, это никак не связано, и Лешку совсем другое тяготит. Ну, волнуется человек перед переменами в жизни, можно понять! Давай будем надеяться на лучшее, ладно?
– Хотелось бы, – вздохнула подруга. – Но, Лид, если он в самом деле полувечник… Ты же сможешь ему помочь, как помогла Ричарду?
Весна содрогнулась, явственно и зримо припомнив, как именно она «помогла» Рику.
– Милка, такая помощь возможна при стопудовой уверенности, что человек – полувечник. А пока это только наши догадки. Но я буду готова, если что…
– Спасибо, Лид.
– Рановато благодаришь, Мил.
Помолчали немного. Лида искала еще аргументы, чтобы успокоить подругу – но не находила таковых. Свою бы тревогу по поводу Санина не выдать.
– Знаешь, а может, правда совсем в другом, чем мы тут напридумывали, – сказала Журавка и распрямила плечи, тяжело втянула воздух. – Он просто не хочет быть со мной.
– Ой, Милка, что за ерунда?! Напомни, разве это ты ему сделала предложение?
Похоже, на этот вопрос ответ у подруги уже имелся:
– Он. Но вдруг только потому, что я – та ниточка, которая связывает его с Маратом и с теми событиями, что происходили в нашем городе. Пусть это болезненно, но со мной он может хотя бы говорить об этом, вспоминать. Мы с ним в самом деле как две половинки, пережившие одну беду, – вот только это не повод жениться!
Лида хотела возразить, но ощутила ужасный упадок сил и только покачала головой. На самом деле у нее не было ответов.
Вскоре Журавка составила посуду на поднос, грустно попрощалась и ушла, а Весна прилегла поверх покрывала и наконец смогла немного подремать.
Разбудило ее бульканье прилетевшей эсэмэски.
«Приходи, Лидуся», – писал Лазарь. Она вдруг ощутила приступ паники, как в школе, когда ее вызывали на ковер к завучу за прогулы. Хотя нет, тогда она не пугалась: в школе все знали непростую ситуацию с мамой. По-настоящему ужасно было прибегать наутро в больницу, когда ночью мать увозили на «скорой». Всякий раз Лиде казалось, что сейчас в регистратуре ей скажут страшное: «девочка, твою маму полностью парализовало», или «крепись, твоя мама умерла». Тогда так же подкашивались ноги, и внутренности завязывались в узел.
Но она справилась с собой, на всякий случай сменила измятое платье на джинсы и футболку. И отправилась в дом Лазаря.
Профессора выглядели так, будто долго спорили до хрипоты и перехода на личности, а под конец немного подрались. У Жана вид был раздосадованный, вихры стояли дыбом, даже шарф потерял парадный вид. Глянув на девушку, он лишь развел руками и закатил
