Таргитай-2. Освобождение - Юрий Никитин

бы предпочел, чтобы она влюбилась и вышла замуж, нарожала детей и жила бы долго и счастливо с большой семьей. Она родилась красивой для того, чтобы ею любовались люди, а не лесные звери да дубы с елками…Впрочем, каждый сам выбирает судьбу, мелькнуло у Таргитая.

Он вышел из комнаты в широкий коридор, где в окна льется солнечный свет, по лестнице поднялся на верхний ярус дворца, и вскоре ноги сами вынесли на крышу.

Отсюда Аргона, как на ладони, в воздухе носятся стрижи, гоняясь за мошкарой. Невр извлек из-за пазухи дудочку и принялся играть. Пальцы сами собой забегали, то закрывая, то открывая дырочки, полилась красивая мелодия. Таргитай запел о круговороте жизни и смерти, о сытой жизни и о дороге, странствиях, приключениях, которые делают воина счастливым даже больше, чем теплое насиженное место, комфорт…

Внезапно опустил дудочку и замер, невидящим взором глядя перед собой. Перед глазами встала бесконечная, убегающая вперед и вширь степь, темнеющие на горизонте горы и лес, за которые цепляется закатное солнце, спускаясь на ночь в Подземный мир, царапаясь о вершины и заливая небо кровью.

Таргитай вдруг в ужасе осознал то, что давно варилось глубоко в голове, но он то ли не мог, то ли не хотел замечать – оседлая жизнь, пусть даже в обществе прекрасной любимой жены и детей…давно наскучила. Больше того – надоела. А ведь всего-то прошло несколько лет. Целых несколько лет…

Чего бы он сейчас ни дал, чтобы по бескрайней степи на коне, так чтобы в лицо встречный ветер, чтобы запахи трав, леса. Чего бы ни дал, чтобы проснуться утром не на мягкой перине, а на все еще теплой земле у тлеющего костра. И засыпать, глядя вверх, а там, чтоб – от края и до края огромный, выгнутый, словно чаша, сияющий звездами небосвод. Протянуть ладонь, нащупать рукоять Меча, которая подарит уверенность и спокойствие, словно верная спутница рядом.

Сердце охватила тоска. Он время от времени выезжает на прогулки за пределы Аргоны, но сейчас подумал, что это похоже на то, как цыгане выгуливают посаженного на цепь медведя. Ему же хотелось в странствие, чтоб сердце пело, душа ликовала, а дорога под брюхом коня сливалась в сплошную полосу, ведя в земли и диковинные места, где никогда еще не был. Где родятся песни, которых никогда не сложить, сидя дома на печи. На худой конец, уехать куда-нибудь, постранствовать. Потом – вернуться домой.

Из размышлений Тарха вывело громкое конское ржание и суетливые голоса внизу во дворе. С крыши узрел, как в ворота въехал всадник, которого пропустили стражи и лучники на башнях. Он спешился, а гридень, поклонившись, скрылся во дворце. Вскоре за спиной раздались шаги, показался тот самый юный гридень, сказал торопливо, виноватым тоном, словно извиняясь, что потревожил царя.

– Ваше Величество, – молвил он. – Приехал Нестор.

– Проводи в покои, – распорядился Таргитай с улыбкой, – пусть натаскают горячей воды помыться. А на кухне скажи, что завтракать, кроме нас с царицей, будет еще и дорогой гость!

– Будет сделано! – воскликнул гридень. Отвесив поклон, развернулся и пропал за ведущей вниз дверью.

Посидев еще немного, предаваясь размышлениям, невр отправился вниз – сообщить добрую новость царице. Наконец, Нестор вернулся после стольких лет!

***

Нестор практически не поменялся с того момента, как Таргитай видел его в последний раз. Только плечи раздались вширь, руки и грудь обросли тугими мышцами, что заметны под шелковой, испачканной дорожной пылью и грязью рубахой. Волосы коротко обрезаны. Глаза смотрят пытливо, но паренек хмурится – заметно, что нервничает, едва переступил порог зала, где накрыт стол на троих с обильным завтраком.

Невр, заметил, что у него теперь короткая клинообразная бородка с усами. Поймав на себе его взгляд, Таргитай прочел радость, но в то же время показалось, что старый друг не очень-то рад его видеть. Зато, глянув на Софию, что еще сильнее похорошела за эти годы, Нестор расцвел, глаза влюбленно засияли.

– Здравствуй же, Нестор! – молвил Таргитай душевно, шагая вперед и распахивая руки для объятий. Парень как будто даже чуть подрос во время своего отсутствия, но Таргитай все равно возвышается на полторы головы, Нестор смотрит снизу вверх.

– Рад тебя видеть, Таргитай! – проговорил он с неловкостью, но все же приветливо и учтиво. Взгляд то и дело перемещается на Софию, что стоит рядом. – Я так долго странствовал, что рад снова вернуться в Аргону.

Они с невром обнялись, дудошник крепко стиснул парня в дружеских объятиях, так что едва слышно затрещали молодые кости. Нестор охнул, отошел на шаг, церемонно и учтиво поклонился Софии.

Голубое с золотом платье подчеркивает стройную фигуру царицы, выпирающую грудь – теперь она уже не девушка, какой была прежде. Замужество, царствование и дети превратили в зрелую женщину.

Она стала еще прекраснее, подумал Нестор, пожирая ее взглядом и в то же время, стараясь не пялиться, хотя София так и притягивает взор. Светлые волосы струятся по плечам, на затылке собраны узел с рубиновой брошью. Ее тонкий стан, который так и манит, призывает заключить в объятия, и не отпускать, пока от ласк не станет ломить мышцы и не останется сил, кроме как провалиться в глубокий сон на ложе рядом с ней. Сердце Нестора сдавила тяжелая рука, в присутствии Софии оно бьется, как сумасшедшее, от радости ее присутствия рядом, от созерцания божественной красоты, от переполняющего Нестора чувства, которое не дает спать по ночам, то вознося душу в горние выси, то обрушивая в огненные недра царства Ящера.

Он полюбил ее с первого мига, как увидел, когда Таргитай ускакал со Стефеем на подвиги. Потом спас ее от этого старого гриба Гаргута, выкинув его из окна башни, спасая от посягательств. И вот теперь его возлюбленная, завладевшая его сердцем, замужем за его другом, отважным богатырем, и у них четверо детей…Боги, за что так наказываете?? – мелькнуло у Нестора горькое. Он изо всех сил постарался придать лицу радостное выражение, раздвинул губы в улыбке.

Завтрак пролетел незаметно. Таргитай уминал жареных перепелок, фаршированного яблоками и орехами с изюмом запеченного гуся, молочного поросенка, жареных карасей, форель, ломти жареной свинины, запивал водопадами вина, глотал, почти не жуя, словно с голодного края, а сам расспрашивал Нестора, где он был да что повидал за эти шесть лет. София слушала внимательно, с улыбкой, съела пару сочных яблок, клевала по ягодке спелый крупный виноград, понемногу ела очищенные орехи.

Нестор тоже ел, будто голодал с месяц, рядом с ним высилась гора костей. Он рассказал, как побывал на острове