Таргитай-2. Освобождение - Юрий Никитин

Они стали один за другим оборачиваться, затем, видя его, кто-то кричал «Сварог с нами! Небесный кузнец!» Перун радостно оскалил зубы, но промолчал. Он рубится сразу с тремя велетами, двигается быстро, рубит мощно, сокрушая врагов, как детей. Но левая рука свирепого бога войны уже ранена, на лбу тоже широкая рана, что заливает кровью лицо.

Ноги сами понесли Таргитая в гущу боя. Он накладывал на лук одну стрелу за другой, посылал их в цель огненными копьями. Они поражали велетов, обжигали, оставляя рваные обугленные раны.

Велеты падают от стрел Таргитая один за другим. Он несколько раз собирал стрелы, безжалостно выдергивая из тел, снова стрелял, поражая врагов насмерть.

Наконец, отбросил лук, руки потащили из перевязи за спиной Меч. Клинок заблистал ярче самого солнца, что, как начищенный таз, висит в центре ослепительно голубого неба и жарит с высоты велетов и богов, праведных и неправедных, разбойников и дружинников, крестьян и бояр одинаково.

Меч запел свою победную песнь, в то же время рыча, изголодавшись по свежей крови. Таргитай видел бегущих на него гигантов, бросался навстречу, вскидывая Меч. Клинок ведет бой сам, невр лишь крепко держит в руках, а Меч – рубит, колет, разбивает головы, разваливает тела до пояса, перерубает сонные артерии, пронзает сердца, рвет чужие легкие, и песнь его, слышимая одному лишь Таргитаю, становится все громче, яростнее.

Невр вдруг узрел, что он одного с велетами роста, и уже вот сбил одного с ног ударом кулака в голову. Остальные боги тоже оказались выше ростом, не уступают велетам. Увернулся от дубины еще одного, и одной рукой, без труда свернул ему шею. Перехватив Меч обеими руками, еще яростнее погрузился в бой, представляя, что у него за спиной София с детьми, вся Аргона да и весь людской род!

К лешему богов, мелькнула мысль, люди – вот главная ценность! Вот за что стоит сражаться! Без их поклонения и жертв сами боги – ничто… А уничтожь людей, сотри, как пыль, с лица земли, и ничего уже не останется – ни богов, ни любви, ни ненависти, ни песен, ни пива с доброй дракой…

Внезапно сильный удар выбил Меч из рук Таргитая. Солнце заслонили могучие тела велетов, окруживших его. Они набросились все разом. Таргитай принялся сокрушать их кулаками, чувствовал, как костяшки натыкаются на мягкое, слышал тихий хруст ломаемых хрящей и костей, крики, хрипы.

Что-то тяжелое ударило по голове. У невра из глаз посыпались искры, он узрел яркие плавающие перед взором пятна. Ноги подкосились, твердая земля метнулась навстречу. Больно ударившись плечом, Таргитай с трудом перевернулся, ощущая, как голову разламывает страшная боль. Увидел, как стоящий над ним велет замахнулся дубиной, чтобы обрушить на него и размазать, как прохожий навозного жука.

В тот же миг гигант замер, из живота резко вышло окровавленное лезвие. Великан рухнул возле Таргитая, истекая кровью. На его месте возник высокий статный воин в доспехах из черной бронзы и скрывающем лицо шлеме. Он срубил упавшему велету голову. Затем ловко поразил еще двоих, разрубил до пояса одного, ударил кулаком наотмашь второго так, что тот отшатнулся. Меч воина ударил его в грудь.

Затем таинственный воин повернулся к Таргитаю, протянул руку. Невр машинально взял ее, и в тот же миг воин без труда воздел его на ноги.

– Кто ты? – вопросил Таргитай, глядя в изумлении.

Незнакомец снял шлем, позволяя черным, как смоль, волосам рассыпаться по плечам. Таргитай мог поклясться, что никогда не зрел его прежде, однако в его лице что-то неуловимо знакомое.

– Здравствуй, отец! – воскликнул воин. – Мое имя Гардок!

– Кто…кто твоя мать? – вопросил невр.

Гардок улыбнулся, вновь водрузил на голову шлем.

– Моя мать – княгиня Ладомира Родонская! Велела передавать поклон и рубиться в этом бою с тобой спиной к спине!

Таргитай мгновенно вспомнил свои недавние похождения, когда его и Степана взял в плен князь Кологор, правитель Родонского княжества. Его прекрасная дочь Ладомира спасла Таргитая от смерти, и он едва не женился, пока не узрел, что Степана вот-вот посадят на кол.

Он подхватил с земли Меч, и бросился на ближайшего велета, позволяя клинку самому вести страшный, лютый, кровавый бой. Когда этот великан пал, был еще один, и еще, и еще… Краем глаза Таргитай видел, как умело и яростно бьется Гардок, стараясь не отходить далеко от отца и тоже поглядывая – не нужна ли подмога.

Таргитай ощутил дикую ярость, как в старые времена, на глаза пала кроваво-красная пелена, и он забыл про усталость, чувствуя лишь животное желание убить всех, кто встает на пути. Он яро рубит велетов одного за другим, видит лишь смазанные движения Меча, чувствует на губах сладковатый привкус крови, уже оглох от криков и стонов умирающих. Руки и ноги все сильнее наливаются тяжестью, пока он, наконец, не рухнул на раскаленную от солнца плиту. Услышал негромкое шипение, когда капли пота, падая на каменную поверхность, мгновенно испарялись, а его самого накрыл жар, обрушился на голову и плечи, хотя в бою он этого не замечал.

Придя в себя, Таргитай осознал, что тяжело и часто дышит, с хрипами, сердце едва не выпрыгивает из груди. Он обливается потом, волчовка липнет к спине. Таргитай глянул вокруг, осознал, что он сейчас в самом центре Долины – на той самой плите, где в тот далекий день сидел сам Род в обличье Сокола с Пером Власти в клюве.

Взор помутился, все тело словно налито свинцом. Эх, сейчас бы сюда Олега да Мрака, мелькнула мысль…в такие минуты особенно хочется быть рядом со старыми друзьями. Выпить браги, спрятаться за их надежными спинами, наесться от пуза да играть на дудочке…пока они делают всю работу.

Он яростно тряхнул головой, отгоняя мысли о…детстве. Он ведь давно уже и (страшно подумать!) бог, и муж, и отец…а все, что было до этого – в прошлом и уже никогда не вернется. Отныне ему на плечи будет сваливаться все больше трудных задач.

Утерев глаза от пота, Таргитай узрел всюду вокруг тела поверженных гигантов. Они распластаны в лужах крови, что уже начинают высыхать от невыносимой жары. На телах страшные раны, а то и вовсе отрублены головы, руки, ноги. На лицах застыли гримасы нечеловеческой боли. На некоторых уже сидят стервятники, выклевывают глаза, стучат клювами в виски, стараясь добраться до мозга.

Таргитай сам не заметил, как вокруг собрались боги – десятки мужчин, женщин…молодые и старые, красивые да уродливые…высокие и низкие.