Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу… - Людмила Владимировна Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Людка! Да ты оказывается умеешь смеяться! В первый раз вообще вижу, что ты смеешься! Вот так чудеса! – и сама заулыбалась.
А я задумалась. Ничего себе! Выходит, я – незаметно для себя – превратилась в Царевну Несмеяну? В маленького Тима Талера?[14] Я и правда за этот почти год ни разу не рассмеялась, а улыбалась, пожалуй, лишь пару раз… Почему? Как так вышло? Я словно заморозилась, как эта пресловутая курица, и отложила все свои эмоции на будущее – на то время, когда окажусь на свободе. Можно ли было считать меня живой в таком случае? Жила ли я? Я не знала… Что ж, это все очень грустно, но по-другому я тут не продержалась бы…
Но в новогодние праздники я все же чуток оттаяла. Не могла не оттаять!
Девчонки суетились на кухне, строгали салаты. Под «Голубые огоньки», «Иронию судьбы…», идущие по телеку непрерывным потоком. Хохотали над выученным наизусть «каждое 31 декабря мы ходим в баню…», подпевали Киркорову и Лепсу. На кухонных столах и тумбочках были выставлены миски с конфетами, яблоками, мандаринами – для всех желающих. Новогодние звуки из телевизора, характерный цитрусовый запах, разносившийся по всей камере – все это чуть ли не автоматически вызывало ощущение праздника. По условному рефлексу мы все, как собаки Павлова, вдруг повеселели и приободрились. Заблестели глаза, на лицах появились улыбки. В голосах зазвучала радость.
Ближе к полуночи атмосфера праздника усилилась. Все достали свои лучшие одежки, накрасились. Запахло духами – Маришка, обожающая Chanel № 5, вынула из тайных загашников ароматный «запрет» и щедро обрызгала себя и все вокруг. Раз в год не жалко! Люди в спортивных костюмах и с бесцветными лицами словно бы исчезли. Кто все эти барышни? Какие-то шикарные незнакомки! И я даже в какой-то момент едва узнала Ракият, Томскую, остальных… В ярких приталенных платьях, длинных узких юбках, с вечерним макияжем, со сложными прическами. И это было поразительно! Я словно бы узрела, какими эти девчонки могли бы быть в параллельной реальности, живи они сейчас на свободе…
У меня не было ни платья, ни специальных нарядов. Но я тоже поддалась всеобщей волне. Переоделась в неудобные узкие джинсы и кофту в обтяжку, которые все лежали на дне сумки мертвым грузом. Накрасилась. Очень ярко. Мне тоже захотелось побыть немного другой. Вспомнить себя прежнюю. А Маришка, впервые увидев меня с макияжем, поразилась: «Людка! Круто ты накрасилась! Можешь и меня так же?» – «Да, могу!» Я прихватила свое единственное тутошнее богатство, тени Guerlain, и пошла красить Маришку…
Тем временем, пока все красились и переодевались, Ракият по очереди вызывала народ к себе – «зайти» домой. То есть позвонить. Поздравить с Новым годом. Да и все в этот вечер достали свои трубки чуть ли не с обеда и болтали вовсю, почти не таясь. Ведь наступило негласное «водяное перемирие». По закону этих гребаных джунглей… Я тоже набрала сыну, друзьям, поговорила со всеми от души. И градус моего счастья повысился еще больше…
Праздник начинается!
Ближе к одиннадцати вечера Оксана Казакова вышла на «пятачок», и громко объявила, чтобы все бросили свои дела минут на десять и подошли к ней. Она подготовила шуточный новогодний сюрприз. Который по сути пришлось исполнять не кому иному как… мне. Накануне Оксана позвала меня к себе и попросила нарисовать «Почетные грамоты». Что-то наподобие школьных грамот за разные достижения – с заголовком, именем-фамилией и небольшим тематическим рисунком в «подвале». Штук двадцать. С разным содержанием. Она дала мне заготовленные фразы, листы А4, карандаши. Текста на каждой грамоте вроде бы немного, но его нужно было написать «жирным шрифтом», потом нарисовать вензеля, разлиновку, рамочки, картинки. Все это отнимало кучу времени. И я почти до самого отбоя возилась с этим заданием. У меня аж пальцы занемели. В грамотах я писала что-то вроде: «Звание “Лучший исполнитель душераздирающих песен” присуждается Немцуровой Лене». Эта Немцурова любила иногда попеть: в прогулочном дворике, в туалете – и голос у нее был замечательный. За что она и получала сие «звание». И еще Лена была цыганкой – поэтому я нарисовала пляшущую цыганку в длинной юбке и с бубном в руках.
А вот, к примеру, для Зарубиной Оксана сочинила надпись: «Звание “Тише, мыши, кот на крыше!” присуждается…»
– Почему мыши? – спрашиваю Оксану.
– А кто же еще? Ты же видишь, какой они цирк устраивают каждый раз после отбоя: занавешивают туалет, потом как мышки – раз-раз – и по своим углам. И шуршат там всю ночь…
– Ну не знаю… А она не обидится?
– Да нет! Я уверена!
Зарубина и правда не обиделась. Получив грамоту, от души посмеялась. Как и все вокруг. Девчонки выстроились перед Оксаной полукругом, она зачитывала грамоту, и, когда вручала, все хлопали и хохотали. Получилось очень весело…
Для новогоднего застолья многие разбились на компании. Те, кто «семейничал», более-менее дружески общался между собой, накрыли для себя небольшие импровизированные «столы» – прямо на спальных местах. В этот день разрешалось.
Тот же, кто был «ничей», мог сесть за кухонные столы, где были выставлены общие угощения. К конфетам и мандаринам там добавились нарезки, сыры, салаты, газированные напитки. В эту ночь каждый мог объесться вкусностями до отвала. Поскольку я ни с кем не «семейничала» и не компанейничала, то на бой курантов собиралась засесть на кухне перед телеком, а потом пойти спать. Но тут ко мне вдруг подходит Казакова:
– Люда, ты с кем встречаешь Новый год?
– Да вроде ни с кем…
– А приходи к нам на огонек? В нашу компанию?
– К вам?
– Ну да. Мы с Вячеславной и остальные… Придешь?
– Ладно… Приду! Спасибо!
– Ну так мы ждем! Кружку захвати…
Оксана Казакова обычно держалась особняком, вне компаний и толп. Как в принципе и я. Но не в эту ночь. И мне стало очень тепло и приятно, что обо мне кто-то подумал и позвал к себе…
И где-то без пятнадцати двенадцать я пришла. На огонек. В буквальном смысле. Оксана включила свою елочку, зажгла две толстые декоративные свечки – тоже запрет! – и стало очень уютно и по-домашнему. Посередине постели была расстелена белая простыня вместо скатерти, на ней – пластиковые блюда с разными деликатесами: сервелат, сыр «маасдам», помидорчики черри, креветки, виноград, селедочка и – вау! – даже бутерброды с красной икрой! А вот и размороженная копченая курица Вячеславны. Лежит, вся раскуроченная, но от этого не менее аппетитная!
Вокруг
