Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу… - Людмила Владимировна Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Раз она подозвала меня к себе в угол. И говорит:
– Людка, ты же много читаешь? Ходишь с книгой постоянно.
– Ну стараюсь…
– И ты много знаешь наверняка…
– Да ты что, Мариш. Я ничего не знаю. Так, обрывки какие-то…
– Ну все равно больше, чем я, знаешь… Так вот, я хочу, чтобы ты со мной время от времени сидела и разговаривала. О книгах, о разных вещах.
Ого… Ничего себе! Что бы ни двигало Маришкой – просто желание со мной потусить, и книги являлись лишь поводом, или же она, как Роза, захотела получить тут немного «образования»… в любом случае – это будет стоить моего времени… А время для меня тут было весьма ценным.
– Нет, Мариш, я не смогу… Я вообще плохо что-то объясняю. Я ж не учитель, – стараюсь говорить как можно осторожней и мягче. – К тому же, у меня вообще ни на что не хватает времени. Я, наверное, самый занятой человек в СИЗО…
Я все-таки не сдержалась и ляпнула про свое время. А Маришка поразилась моему отказу. Она напрямую предложила тусить с ней. И получила отказ! Возможно, впервые в жизни… И фразочка «самый занятой человек в СИЗО» ее цепанула. «А я что – разве не занята?» – спрашивает сердито. И она не раз после этого громко мне кричала: «Эй, самый занятой человек в СИЗО!..» Как бы в шутку. Но я слышала в ее тоне легкую обиду.
Но я поступила как поступила. После своего трагического опыта со спецблоковскими соседками я категорически не хотела тут ни с кем сближаться! И мне действительно ни на что не хватало времени. Но, если честно, то были лишь рациональные отговорки. А вот сердцем я тут же почувствовала сильное сожаление, что оттолкнула Маришку. А еще полный раздрай. Я безумно жаждала и дружбы, и общения и в то же время хотела, чтобы меня все оставили в покое. Такие вот взаимоисключающие страсти меня терзали. И самое удручающее заключалось в том, что этот раздрай зародился во мне еще очень давно… Задолго до тюрьмы. Очень часто я чувствовала себя предельно одинокой, но вместо того, чтобы вступать с людьми в дружеские отношения, я их отталкивала и пряталась от них. Моя дурацкая особенность делала меня очень и очень несчастной. А тюрьма все это только усугубила…
Но все же Маришка не стала обижаться на меня по-настоящему. Она принимала людей такими, какие они есть, к тому же видела их насквозь – в этом она была дока (Карма – редкое исключение). И она понимала, что ничего плохого я к ней не имею. И раз я «занята», нужно как-то к этому приспосабливаться. И она придумала как.
Роза, видимо, успела разрекламировать ей мои «кинопересказы». И Маришка попросила меня составить список фильмов, которые я бы посоветовала ей посмотреть. На смартфоне. Вот это дело было для меня совсем несложным! Я быстренько написала штук десять фильмов, которые на мой взгляд ей бы понравились. Маришка отсматривала фильмы, делилась впечатлениями и просила новые списки. Так и пошло… Предлагала я ей совершенно разное. Классные западные драмы: «Славные парни», «Доберман», «Связь», «Пуля». Из наших предложила посмотреть «Родину». И вот этот фильм Маришке настолько понравился, что она даже захотела поговорить с режиссером – Петей Бусловым. Такая вот идея… Просто позвонить Пете и поговорить с ним. Хоть о чем-то… И это было вполне осуществимо – достать его действующий телефонный номер и созвониться. Ведь у нас с Петей имелись общие друзья, к тому же мы учились вместе во ВГИКе. И я пообещала Маришке устроить это знакомство. Но вскоре и мне, и Маришке пришлось переключиться уже на новые события. На новую драму.
Показательная порка
Карме, которая проиграла тот бой, пришлось смириться с тем, что Маришка останется вечным главенствующим элементом в этой камере. И на какое-то время она подуспокоилась. Сидела в своем углу с личным телефоном, полученным от Артема, и практически оттуда не вылезала.
Карма поселила у себя на «крыше» молодую бойкую девчонку – Леру, пришедшую к нам из 106-й. Лера сидела за очень глупое преступление, над которым потешалась вся камера. Украла несколько банок с зеленым горошком, но ей по старой доброй традиции приписали разбой. И дали ей в итоге многовато – целых два года! Леру никто не поддерживал с воли, но ее это не смущало, ведь она работала даже в «мафии нищих» – «нищенкой с младенцем» – и могла найти «сахарок» повсюду.
Поначалу Леру взяла к себе «крышей» сама Маришка. Целую ночь они хохотали над байками и историями, которые травила Лера. А на следующий день Леру «изгнали из рая». Что-то она там такое то ли сказала, то ли сделала – в общем, «попутала берега». Чем-то очень сильно задела Маришку. И Маришка ее выгнала. Вычеркнула ее из своей реальности.
Мы слышали, как Маришка громко выговаривала:
– Даже не заговаривай со мной!
– Ну Мариш, ну прости меня!..
– Нет, нет! Не подходи ко мне больше! Никогда!..
Леру отправили на другой конец камеры. После Маришкиной обструкции с ней никто не хотел связываться, и она какое-то время мыкалась в одиночестве. Дошла до того, что начала выпрашивать у всех подряд жалким голоском туалетную бумагу и сигареты. И когда появилась Карма – Лера к ней тут же и прилепилась. Она заявила, что в ней тоже есть цыганская кровь, и в это вполне верилось. Она хорошо пела, почти как и все наши «ромалы»… Карма ее приветила, взяла на полное обеспечение, а взамен Лера принялась вовсю «шестерить». Готовить, стирать, убираться, мыть посуду. Делать чай и кофе и таскать к ним в угол. И даже тарелки с едой таскать, хотя по правилам камеры есть на спальных местах запрещали. Максимум что разрешалось – погрызть конфетку или орешки из пакетика. Так называемый сухой корм. Но для Кармы сделали исключение. Лишь бы она не «пылила».
Однако Лера не только занималась бытовым обслуживанием наших пожилых цыганок. Она повсюду шныряла и лезла – «шпионила» для Кармы. Подслушивала, подсматривала.
…Когда наш угол собрался как-то на очередной боевой совет, и началось обсуждение «Кто виноват?» и «Что делать?», снова вслух проговорили, что во всем виновата Карма. Но это уже утверждала не только Вячеславна, но
