Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

догадываться, что азбука назначалась в дар от царевича его сестре Татьяне Михайловне, возраст которой в это время подошел к началу учения.

И у царевича Ивана Михайловича азбука появилась, когда ему исполнилось пять лет и невступно 4 месяца, 1638 г. сентября 28-го. В это число на подкладку к его азбуке употреблен был аршин тафты кармазину (№ 965). Он умер 5 лет и 7 месяцев. В его книгах находились две азбуки: «азбука учебная в полдесть, слова прописываны золотные, оболочена кожею и азбука литовская печать в восмушку». Из этих свидетельств вполне становится ясным, что царевичи приступили к азбуке в возрасте 5 лет или около этого возраста, т. е. по шестому году.

Учителем царевича Федора Алексеевича был Афанасий Федосеев, из какого чина – неизвестно. В 1667 г. мая 3-го, когда царевичу исполнялось 6 лет (род. в 1661 г. июня 8-го), учитель получил сорок соболей в 50 руб. да камки вишневой травной 10 арш. Можно предполагать, что это была награда при самом начале учения или же за успешное преподаванье азбуки и начального чтения, что вероятнее. В 1669 г. июля 1-го он снова получил сорок соболей в 50 руб. и 10 арш. «камки тауспиной хрущатой травы куфтерные». Опять можно предполагать, что награда шла за успехи в обучении Часовнику и Псалтырю. В сентябре 21-го числа на царевичеву Псалтырь сделали чехол из сукна зеленого кармазину (№ 1183).

Начальное обучение царевен велось в том же порядке и в таком же объеме, но только с тою разницею, что их обучали женщины, учительницы-мастерицы, как их именовали по примеру учителей-мужчин, прозывавшихся также мастерами. Учительницы состояли в дворовом штате царицы и получали в год по окладу жалованья по 8 руб. и кормовых по 6 ден. на день.

Царевны, по-видимому, начинали учиться грамоте с шестилетнего возраста, и притом неотменно с пророка Наума[487] – 1 декабря. Так, царевна Анна Михайловна «села грамоте учиться» 1 декабря 1636 г., когда ей было 6 лет 4 1/2 месяца. Государь по этому случаю пожаловал дщери своей портище богатого атласа (№ 676). Около того же возраста начала учиться грамоте и царевна Татьяна Михайловна. Ее учительницею с названием мастерица была вдова Марья, которая 22 ноября 1642 г., когда царевне исполнилось 6 лет и 10 мес., получила от царицы полку убрусную, т. е. так называемый убрус, или полотно для покрытия головы. Можно полагать, что это пожалование дано было уже за некоторые успехи в обучении царевны. 1643 г. февраля 2-го она получила от царицы полотно тройное, также, вероятно, за успехи в ученье (№ 789). Июня 19-го того же года накануне пророка Наума[488] царевна в соборе Рождества Богородицы на Сенях царицы служила молебен «в ту пору, как ей государыне 7 лет 4 мес. начали учить заутреню, т. е. часовник, за что протопопу с братнею на молебен дана полтина» (№ 779). Потом, 23 августа того же года мастерица Марья снова получила от царицы полотно тройное (№ 789). Царевна Ирина Михайловна начала учить часы в 1634 г., когда ей было уже 7 лет.

Дальнейший ход обучения виден из случайных записей по обучению царевны Ирины Михайловны. В 1636 г., когда царевне было уже 9 лет, тоже декабря 1-го ей было скроено на псалтырь влагалище (футляр) в сукне багреце червчатом (№ 774). На другой год (1637) такое же влагалище было скроено на Апостол царевны 30 сентября (№ 770). Следовательно, к учению по Апостолу приступали уже по 11-му году.

В казне царевны по переписи 1649 г. хранились ее три Псалтыря и Часовник, в том числе «две Псалтыри в полдесть оболочены сафьяном, одна переплетена на двое да у них же спица серебряная – указка» (№ 669).

В конце XVII столетия (1675–1691 гг.) в штате царицы учительницами состояли Варвара Льгова и Федора Петрово, вдова Тимофея Волкова, которая учила и царевну Наталью Алексеевну. 1683 г. марта 25-го, между прочим ей было назначено хлебное жалованье, ржи и овса по 10 четвертей на год[489].

В то время, когда проходили этот курс словесного учения, дети, обыкновенно лет семи или восьми, садились учиться писать. Скорописные азбуки, которые служили в этом случае руководством, были писаны всегда столбцом, свитком из нескольких склеенных листков. В состав их входили сначала прописные и строчные буквы, выписанные с особенным тщанием и искусством, с разными вычурными украшениями; каждая буква для обозначения различных почерков писалась во множестве образцов, начиная с самых больших и оканчивая самыми малыми. Каждый ряд букв начинался вычурною и нередко весьма красивою заставкою, т. е. большою прописною буквою, в которой травы и узоры переметались с изображениями птиц и зверей. В некоторых азбуках помещалась также азбука толковая, т. е. разные изречения и апофегмы, расположенные в алфавите по начальным буквам, но содержанием своим эта азбука совершенно отличается от толковой азбуки, находящейся в букваре Василья Бурцова, в которой, как мы сказали уже, все изречения относятся только к учению и жизни Спасителя. Здесь же эти апофегмы касаются вообще нравоучения. Так, например, под буквою ж читаем: «Желаем христиане спастися, желаем и неправду делать»; под буквою ф – «Фараоновых творений не чини, и других на то не учи»; под буквою х – «Храни свещу твою от ветру, сиречь душу от лености»; под буквою о – «Отврати лице твое от жены чужой и много с нею не беседуй»; под буквою ш – «Шатания и плясания диавольского удаляйся; плясание бо уподобися смертному убивству»; под буквою кси – «Ксанф и Филосов был, а у раба своего Есопа в посрамлении много находился» и пр.

После букв следовали прописи и склады; под этим заглавием помещены[490] также некоторые апофегмы и даже загадки, собственно книжные.

Статья эта начиналась всегда следующею молитвою: «За молитв святых отец наших Господи Иисусе Христе Сыне Божий помилуй нас, аминь. За молитв Пречистыя Твоея Матери и всех святых Твоих Господи Иисусе Христе Сыне Божий помилуй нас, аминь. По милости Божией и великих святителей Петра и Алексея и Ионы и Филиппа киевских и московских и всея Руссии чудотворцев».

Потом следовали прописи и склады, изречения и загадки, то именно, что мы теперь называем вообще прописями.

1. Не ищи, человече, мудрости, ищи прежде кротости; аще обрящеши кротость, тогда познаешь и мудрость.

2. Не тот милостив, кто всегда милостыню творит; тот милостив, кто никого не обидит и зла за зло никому не воздает.

3. Стоит море на пяти столпах. Царь речет потеха моя, а царица речет погибель моя. Царь есть тело, а царица – душа.

4. Стоит град пуст, а около его куст. Идет старец, несет ставец, а в ставце взварец, в взварце перец, в перце горечь, в горечи сладость, в сладости радость, в радости смерть.

5. Стоит град на пути, а пути