Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из слов Крекшина вообще можно заключить, что Зотов первый употребил эту методу обучать детей посредством картинок. Так многие и думали. Но встречаются известия об этом предмете, относящиеся еще ко времени Михаила Феодоровича. По свидетельству Снегирева, «наставник царя Алексея Михайловича, Морозов учил своего порфирородного питомца посредством гравированных в Германии картинок, как доказывает собрание их, принадлежавшее Морозову и хранящееся ныне у П. А. Муханова»[510]. Очень жаль только, что Снегирев ограничился одним лишь этим указанием, ничего не упомянув о самом любопытном, т. е. о содержании этих картинок, или о тех предметах, которые изображены на них: это было бы весьма важно и интересно во многих отношениях. Такое указание, хотя и основанное, вероятно, на одном только предании, подтверждается современными, даже официальными свидетельствами. В расходных книгах царицыной Мастерской палаты находим записки о покупке в 1634 и 1637 гг.[511] для царевича Алексея Михайловича и царевен, его сестер, немецких и фряжских, а также и русских печатных потешных листов. Здесь мы снова должны повторить сожаление, что ничего не знаем о содержании этих любопытных немецких листов.
В царском быту обучение картинками имело свой правильный состав; оно заключалось в царственных и потешных книгах. Отечественную историю дети узнавали из царственных книг, которые заключали в себе изложение отечественных летописей, составленное преимущественно для картинок и украшенное ими во множестве, так что самый текст царственных книг, в сущности, составлял только подписи к рисовальным изображениям. Царственные книги, хотя и не вполне, сохранились до нашего времени и были изданы в XVIII столетии князем Щербатовым под названием собственно Царственной книги. СПб., 1769; Царственного летописца. СПб., 1772 и Древнего летописца в 2 ч. СПб., 1774–1775. Все это составляло некогда одно целое и служило, как «Книга Царственная», превосходным руководством для детей, которые по картинкам наглядно изучали здесь русскую историю, знакомились с замечательными событиями, с лицами нашей древности, как можно уж было видеть из приведенного выше сказания Крекшина об учении Зотовым Петра Великого. Основываясь на этом сказании, и князь Щербатов догадывался, что изданные им «Летописцы», во множестве украшенные рисунками, могли быть употреблены для науки Петру Великому[512]; но не должно думать, что они в это же время и составлены. Такие царственные книги упоминаются еще в 1639 г., во время учения царя Алексея Михайловича. В этом году, мая 1-го, из Казенного приказа отдано было в Оружейный приказ «пять книг царственных знаменные в лицах», и в том числе первая часть, вторая, четвертая, шестая, седьмая.
Может быть, книги эти отданы были для возобновления иконописцам, которые находились в ведомстве Оружейного приказа.
Таким же образом в 1677 г. марта 24-го «приказу Серебряных дел дьяк Андрей Юдин принес в Оружейную палату книгу Царственную в лицах, писана на александрийской бумаге в десть, была переплетена, и из переплету вывалилась и многие листы ознаменены, а не выцвечены, шестьсот тринадцать листов, а на тех листах тысяча семдесят два места, а приказал тое книгу расцветить жалованным московским и кормовым иконописцом; а которые драные листы в той книги и те листы переписать вновь; а сказал тое книгу выдал ему от великого государя (Феодора Алексеевича) из хором боярин и дворецкой и оружейничий Богдан Матвеевич Хитрово». Книга была отдана иконописцу Филиппу Павлову с товарищи на подряд, по уговору за дело со всякого места по шести денег.
Мая 12-го того же года возобновление книги было окончено и иконописец получил следуемые деньги (№ 234)[513]. В мае 1678 г. иконописец Степан Данилов расцвечивал «книгу большую в десть Бытия Царственные, которая выдана из хором великого государя».
Годы возобновления этих двух книг – 1677 и 1678 – совпадают с началом обучения Петра Великого, которому в это время исполнилось 5 лет, и подтверждают приемы учительства Зотова. Можно предполагать, что книги еще прежде побывали в руках царевича, почему в одной из них и явилися драные листы. Очень вероятно, что, начав свое учительство, Зотов предложил привести книги в надлежащий порядок.
В последнее время (1897 г.) Императорским Российским историческим музеем приобретен громадный лицевой сборник[514] по формату в лист, очень сходный с упомянутыми царственными книгами и содержащий в себе священную библейскую историю от сотворения мира на 588 листах и вслед за нею описание Троянской войны на остальных листах до 1031 включительно. Всех рисунков в книге 1677, все раскрашены. Рукопись по бумажным знакам и письму с полною вероятностью должно отнести к половине XVI столетия. Видимо также, что она могла быть изготовлена только для царских палат царскими же художниками.
Само собою напрашивается предположение, что эта книга составляла только начало упомянутых царственных книг и была воспроизведена для наставления отроку-царю Ивану Васильевичу, впоследствии Грозному, когда он находился под попечительством и руководительством митрополита Макария, 1542–1563 гг., по мысли которого, как можно предполагать, и была сооружена эта достославная книга, конечно при рассудительном желании удовлетворить природную любознательность царя-отрока.
Троянская история своим содержанием прямо указывает, что книга готовилась не малолетному ребенку, а именно отроку лет 14–15, отроку-царю, которому было очень полезно преподать живой рассказ о воинском деле древних греков, о славных царях, героях этого дела, о славных подвигах тогдашних людей, в назидание юному царю, да исполнится и он героическим духом на славу родной земли.
Следы хорошего знакомства с этою книгою видим в переписке Грозного с князем Курбским, где царь укоряет
