Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу… - Людмила Владимировна Вебер

До этого момента составлением апелляционных жалоб по моему делу всегда занимался только Марк. Это были жалобы на постановления о мере пресечения. И еще один раз Гена – он писал жалобу на предыдущий суд по ограничению в ознакомлении. Я же никогда ничего не писала. И тем более не участвовала в их рассмотрении. Суды по таким жалобам всегда проходили без меня. Но на этот раз я решила поучаствовать. И в своей жалобе сделала приписку, чтобы суд провели в моем присутствии.

Меня вызвали на ее рассмотрение через два с лишним месяца. По видео-конференц-связи. Накануне дежурка, перечисляя тех, кто «заказан» на выезд, сказала: «Вебер, завтра в 11:15 – на видео». Это означало, что примерно в десять тридцать меня могут забрать из камеры и мне нужно приготовиться.

На следующий день часов в десять, после завтрака и проверки я уже сидела в ожидании. Не стала наряжаться и краситься, как это делали многие, кто ходил на эти «видео». Я уже неоднократно слышала описание видеозаседаний, и в частности то, что там ничего практически не видно и не слышно. Так зачем заморачиваться? Пошла в своей обычной сизошной одежде – в спортивном костюме. Взяла с собой сумку с документами, книжкой и водой, мало ли сколько меня там продержат…

Меня повели на минус первый этаж. Здесь, на «сборке», рядом с парикмахерской и мини-конвойками и находились два кабинета для видеоконференций. В одном кабинете я уже бывала, правда не на «видео», меня просто туда засовывали иногда после выездов. Передержать между досмотровыми процедурами. Там, в небольшом предбанничке, стоял крохотный облезлый диванчик. И это была единственная относительно мягкая мебель в изоляторе, на которой мне удавалось иногда посидеть.

Но сейчас мы подошли ко второму кабинету. Он представлял собой малюсенькую комнату, разделенную решеткой на три отсека, запираемых на замки. Один отсек – это типа прихожая. В другом отсеке был втиснут совковый письменный стол. На нем компьютерный монитор и два плоских устройства – то ли динамики, то ли микрофоны – похожие на маленьких пластиковых черепашек. В третьем отсеке, напротив монитора, тоже письменный стол, несколько офисных стульев, а над стульями на стене налеплен лист А4 с надписью «ФКУ СИЗО № 6».

Дежурка впихнула меня в этот отсек, махнула рукой в сторону стульев: «Садись, жди…» и убежала. Дверь в клетку запирать не стала. На одном из стульев уже сидела незнакомая девушка. Тоже в спортивном костюме. Перед ней лежали документы и ручка. Я присела рядом, достала свою папочку, очки, книжку…

Монитор тем временем жил в полную силу. Он был расчерчен на три прямоугольника. Одно окошко горело синим, на втором показывали нас – меня и соседку, а на третьем шло настоящее «реалити». Там транслировали зал судебных заседаний. Судя по всему Мосгорсуд. На общем плане виднелся стол, за которым сидели крошечные фигурки – двое мужчин – один в синей форме, другой в гражданской одежде. Прокурор и адвокат. А за высокой столешницей в огромном черном кресле сидел судья в мантии. На стене за его спиной висел герб РФ, похожий на этом мониторе на маленький значок. Звука не было, но было видно, как очень быстро по очереди привстают то прокурор, то адвокат, то потом снова прокурор, потом снова адвокат. Ясно! Это они выступают перед судьей. Ведь когда кто-то говорит с судьей – он должен вставать. Вот они оба разом встали, судья поднялся с места и вышел из кадра. Видимо, пошел выносить решение. Не прошло и минуты, как прокурор и адвокат снова вскочили, появился судья. И стал стоя что-то зачитывать с листа бумаги. Дальше адвокат собрал свои документы и вышел. На экране остались прокурор и судья.

Появился новый человек. В гражданке. Новый адвокат. И началось новое заседание. Оно один в один повторило предыдущее. Но поразило не это, а то, что заседание заняло минут пять, не больше. Не успела я это осмыслить, как на экране снова сменился адвокат, и пошел дубль третий! Все те же самые привставания прокурора и адвоката и то же спринтерское вынесение решения судьей. А потом – следующее заседание. Ровно такое же скоростное. Обалдеть! Если бы не сменяющиеся адвокаты, можно было подумать, что на экране прокручивается одна и та же запись. Но это была не запись! Я наблюдала те самые апелляционные слушания, которые проводились без участия подсудимых. Данный вывод напрашивался сам собой с грустной очевидностью. Так вот, значит, как оно все происходит! В режиме беспощадной и абсолютно формальной гонки!..

Я решила больше не смотреть это «шапито», и раскрыла книжку. На тот момент читала крайне интересную – «Коллекционера» Фаулза. Читала впервые, и мне вполне удалось погрузиться в чтение. Из сопереживания запертой в подвале пленнице вдруг выдернули какие-то громкие лязгающие звуки и скрип двери – все это раздалось из молчавшего доселе динамика. Окошко Мосгорсуда опустело – ни судьи, ни остальных. А вот вместо синего прямоугольника появилась тюремная клетка, где на стене висела такая же бумажка как у нас, но с надписью: «СИЗО № 2». То есть «Бутырка». Послышались мужские голоса. В клетку один за другим залезли три пацана. Там не было ни стола, ни стульев. Они, видимо, разместились на обычной лавке. И несмотря на плохое затемненное изображение, я увидела, насколько пацанам тесно – они уселись чуть ли не друг на друга. Эта клетка, судя по всему, была рассчитана только на одного человека.

Прошло минут десять. Из мужской клетки слышался невнятный бубнеж – это пацаны о чем-то переговаривались меж собой вполголоса. В зале Мосгорсуда прошлась туда-сюда несколько раз какая-то девушка с папками. Секретарша? Стало скучновато. Я снова раскрыла книжку. Но тут громкий женский голос проговорил: «СИЗО номер два на связи?»

– Да! – нестройно ответили пацаны.

– Сидорин здесь?

– Да!

– Имя, отчество?

– Сергей Валентинович…

А в зале за столом уже сидели прокурор и очередной адвокат. Прошло еще несколько минут, раздался скрежет отодвигаемых стульев, прокурор и адвокат встали. На судейское место прошел судья. Вернее, пришла. Это была уже судья-женщина. Один из пацанов встал и прильнул к клетке. Тот самый Сидорин. Женский голос объявил о начале судебного заседания, и понеслось!

Звук что из Мосгорсуда, что из «Бутырки» шел не очень. Хлюпающий, квакающий, скрипучий. Временами прерывался. Но в общем и целом, суть происходящего вполне улавливалась. У этого Сидорина, даже не пацана вовсе, а вполне себе мужчины в возрасте, проходила апелляция по очередной мере пресечения. Я не