Вороньи сказы. Книга первая - Юлия Деулина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Быстро мы на кощея насмотрелись.
– Спасибо, кощеюшка, – говорю, да стараюсь, чтоб голос не дрогнул, – что принял да на вопрос наш ответил. Но пора нам, путь долгий держим.
Кланяюсь ему в ноги, да давай тихонечко назад отходить, Горицвету за собой тяну.
– Куда… же… гости, – голова хрипит.
Глядь, а корни, что в кургане, червями извиваются, земля дрожит. Ну тут-то мы с Горицветой так припустили прочь, что, наверно, и от чорта бы убежали. А всё равно не успели. Мы к выходу на свет солнечный, а его тут же корнями заплело. Земля над нами трещит, грохочет, и смех хриплый несётся:
– Гости… Гости дорогие… Оставайтесь…
Мы заклятья плести стали, а корни всё не слушаются, холодом их тоже не берёт, только крепче смыкаются.
– Ну всё, – Горицвета говорит, запыхавшись. – Вреда-то он нам не сделает, покуда мы гости, а всё равно не выпустит. Ох, на беду его я разбудила, прости, Вранушка!
– Разбудили его, точно! Помнишь, я тебе рассказывала, как Хлад лють усыпил? А лють же она – ну чисто волчий кощей. Что, ежели кощея такого, что в земле лежал, тоже усыпить снова можно? Ну-ка, давай, ласково с ним…
Горицвета кивнула и кричит:
– Ладно уж, кощеюшка, посидим тут с тобой, не будем хозяина обижать! Только какие посиделки без хорошей музыки? Вон, пусть нам Врана песенку на дудочке сыграет.
– Да… – хрипит курган. – Посидим… Подольше…
Я дудочку с пояса сняла и давай самую сонную колыбельную, что знаю, играть. Голос посмеивается, напевает что-то в ответ, засыпать и не думает.
– Да… Хороши гости… Играй… ещё. Только отчего ко мне не идёте… Ну… да… я сам приду сейчас.
Затрещало что-то в глубине, все гадючки, что вокруг нас вились, прочь кинулись. Горицвета вполголоса всё пытается корни распутать, а у неё не получается… Сердечко у меня ёкнуло, я глаза закрыла и уж через страх мелодию завела, которой меня Наведар научил.
Доиграла, глаза открываю, а рядом Горицвета спит, и гадючки спят, и корешки обвисли все. А в кургане тишина, как и должно быть.
Я Горицвету на свет вытащила, гадючек тоже на всякий случай забрала, в траве припрятала. Отдышалась малёк и на входе стала заклятие наговаривать, чтобы корни накрепко вход затянули, да земля осыпалась. Руку порезала, кровью и Тёмновым знаком заклятье закрепила на камне, заодно и предупреждение для таких, как мы, любопытных.
Горицвету насилу растолкала.
– Ох, – Горицвета глаза протирает, – чуть там навеки не остались. Спасибо, Вранушка, вытащила!
– Потом поспасибкаемся. Давай скорее подальше уйдём.
– Это дело…
Молча мы потом удирали на лошадке нашей верхом, только к вечеру и остановились.
– Голос этот курганный в голове так и трещит, – Горицвета говорит. – Наведар ещё твой успел присниться, пока там лежала. И гадюка мне в кафтан заползла. Зато знаю, почему трава на кургане чёрная.
Переглянулись мы – и давай смеяться на всю Степь.
Ну, перенервничали, конечно.
Как мы с Горицветой Гадючьего Князя повстречали
Заметили мы с Горицветой, пока по Степи ходили, что на капищах Гадючьего Князя спокойней всего – нечисть какая здоровенная, вроде чортов, не суётся, нежити тож не видали, люди боятся, изредка ходят с подношениями, и уж точно на капище никого не трожут, боясь прогневить Князя. Хотя мы и кровь на камнях видели, но я думаю, то лошадиная, в подношение. Змей, правда, вокруг полно, но те к нам совсем ласковыми стали, видать, рассказали им подружки, как мы гадючек в кощеевом кургане не оставили.
Чем дальше в Степь – тем беспокойней, тут уже и по-рувски меньше людей разумеет, и разъезды воевые чаще встречаются. Вот мы и повадились чуть что, у капища Князя прятаться.
Одной ночью такой сидим мы с Горицветой, как всегда сказы сказываем, по мелочи так, про кикимор да леших, про то, как кто в лесу потерялся, про волков ещё, и чую я – что-то не то. Затихла степь, змейки в траве не шуршат, не воет никто издали. Да и Горицвета замолкла, полслова недосказав. А глаза у неё по цельной луньке.
Сердце так тревога прихватила, что и оборачиваться страшно, но всё ж оборачиваюсь.
Сидит он на камне, будто с начала ночи тут. Всё, как бабка Василёна говорила: глазницы чёрные, два угля тлеют, сам в кафтане красном, губы тоже чёрные, от яда-то. А зубы белые, с клыками, улыбается, на нас смотрит. По глазам не очень-то понять, а вот по лицу видать, что облик у него хольский, волосы черны, по-хольски в косы убраны. Я гляжу на него во все глаза, забыла, что он взглядом-то убить может. Как вспомнила, давай взгляд отворачивать, да Горицвете говорю:
– Не гляди на него!
А Князь смеётся. Смех у него шелестит. Как гадючка куда угодно влезет, так смех этот в уши да под кожу забирается.
– Не бойтесь, невесты, коль на меня просто глянуть – не умрёшь… ежели я не захочу. Знаете, стало быть, что я – Князь Гадючий. Здравствуйте. А вы кто такие, как вас звать-величать?
И с камня спрыгивает, к нам шагает, а круг наш колдовской, что для отвода глаз навели, переступает, будто и нет его.
Поздно уж, конечно, бежать да заговорами сыпать, да и не знала я от Князя заговоров, потому поднялась, кланяюсь Князю, здороваюсь, и Горицвета со мной. Представились ему, а он кивает:
– А куда путь держите?
– Я, княже, просто странствую. Сказы собираю, знания, да заодно думала, может в степи след знакомца моего найду, охотника лютого.
– А я по делам своим колдовским еду, Князь.
Посмотрел он на нас, улыбается.
– Давно за вами гляжу глазами змей на капищах. Вот вышел поздороваться. Давайте у костра сядем, поговорим.
Мы с Горицветой и сели, да поближе друг другу через огонь от Князя. А он глядит на нас, и под его взглядом ну верно ты воробушек перед змеёю. Мне бы, может, помолчать, но уж любопытство моё не помрёт, даже если навой стану. Говорю Князю:
– Мне про тебя, княже, говорили, что ты взглянешь – дружину убить можешь от того, что
