Вороньи сказы. Книга первая - Юлия Деулина

слуги. Ученики – много, от мала до велика. Он колдун во всём могучий. Но лучше всего умеет других колдунов чуять. Знает, какой ребёнок и где колдуном станет. Хорошо по душам глядит и гадает. Родители ему детей отдают от страха. Зря только колдунов переводит. Наука его жёсткая и опасная, не каждый ученик до ваших лет доживает.

– Как так-то?! – у Горицветы уж и руки в боки. – Управы на него неужто нет? Другие колдуны пусть соберутся все, да прогонят такого прочь!

– Он – душеед. Знает тайну, как душу человеческую съесть, как ты персики сухие ешь.

Горицвета сглотнула, тузулькеские сладости отложила, а Арвай продолжает:

– Если душу съест – не станет человека. Ни в яви, ни в Светловой, ни в Тёмновой навях, ни в Дрёме. Нигде. А колдуна душу съест – ещё и все знания его заберёт. Колдуны ему всего вкусней. Так что нет в степи покуда храбрых.

– Скажи, Арвай, – спрашиваю, – откуда же ему тайну такую знать?

– Может, купил у кощея или марьки тайну. Они часто друг друга жрут, и колдунов. Души выпивают, чтобы знания умножать. Может, у Рухана Солуджана купил, у Червя Души, если по-рувски.

Как-то мне не по себе стало, страшно, прямо уж сказать, от таких рассказов. Про себя Светла поблагодарила, что в кургане том не осталась, и через страх дальше спрашиваю:

– Про кощеев-то я слыхала, что они колдунов да друг друга едят. Уж не думала, что так, думала, просто кровь пьют. А кто этот Червь Души?

– Этот из Князей, – сказал и молчит, на меня глядит, будто решает что. Ну, видать, правда мы ему приглянулись, так как решил дальше рассказать. – Он – сын самого Тёмна, давным-давно его наместником в Тузулькес поставил. Приказал людей смущать. На недоброе толкать. А Червь придумал, как это всего проще – через золото. Думаю, страшно Светл пожалел, что договорился когда-то с Тёмном, что деньги руку не жгут. Обещает Червь богатство, сколько хочешь, а взамен сажает в душу червячка. И точит этот червячок человечью душу, пьёт её годами. От того люди злыми делаются, безумными. То, что Тёмну надо. Любимый это у Тёмна сын. Так червячок душу и съедает. Всё, что съел, Червю достаётся. Вся сила.

– Ужас-то какой! А что Светл-то его не покарает?! – Горицвета опять разошлась.

– Хитрый. Как все Князья. Никого не заставляет силою. Как купец торгует, речи сладкие, предупредит, что червячка в душу посадит. А люди всё равно согласны. Тут уж Светл ничего не может. Любит детей своих Светл. Дал нам самим выбирать как жить. Но и если человек сам себя губит, Светл не поможет. Думаю, Тёмн Светла надоумил волю дать человеку. Если б Светл человека от человека стал беречь, не было бы войн. С голоду бы Князья Тёмновы померли, и все дети его. Потому как рождались бы люди – да умирали сразу. Дурные мысли только младенцу неведомы. Не стало бы людей вовсе. А коли сделал бы Светл всех людей добрыми, не было бы хитрости. А не было бы хитрости – не было бы ума. Бродили бы люди, как блаженные солнышку радовались. А знаний бы в мире не стало.

– Вот ты подумай, хорошо иль плохо теперь! – у Горицветы руки в стороны.

Арвай смотрит, глаза хитрые. Хол как прищурится – так хитрее лисьей морды лицо у него становится.

А я прям и задумалась – складно Арвай говорит, да только вещи горькие. И Горицвета щеки надула, злится. Пока придумывала, что ответить ему, Арвай уж дальше начал:

– Хотели вы про Князей? Расскажу, если спать неохота.

Мы глядь друг на друга – про Князей-то интересно. Так и не стали с Арваем про волю человечью спорить, ну его.

Вот что Арвай нам про Князей Былинных рассказал.

Князья – они Тёмна иль Светла посаженники, только каждому не место во владение дано, а часть мира какая. Былинные они от того, что в стародавние времена посажены, никто уж, кроме них, времён этих не знает, не помнит. Все они, вроде бы, нечисть, да только некоторых Светл за достойных считает и сам княжить посадил, зная, что людей обижать не будут.

Арвай знает двенадцать таких Князей и говорит, что это – все. Силы они невероятной, особенно в том, над чем княжат, но до Светла с Тёмном им далече.

Я удивилась, оказывается, что сама-то почти всех и знаю! По рассказам, а Гадючьего и своими глазами видала (а уж наговорилась с ним на всю жизнь вперёд, до сих пор кажется, что шиплю иногда).

Вот таких вот Князей Арвай назвал.

Первая из них – Морива-смерть. Дочь она то ли Светла, то ли Тёмна, то ли их обоих. Морива – она хоть смерть, но зла людям не желает. Сила в ней жуткая, лик ночной страшен, потому-то и забрали Светл с Тёмном её от людей, поставили себе в помощники – души людские по миру собирать да по навям развозить. Она давнее всех стала княжить.

Есть ещё Княгиня-Ящерица, она над землёю и камнями княжит. Чьих она – не понятно, но её Светл и Тёмн уважают. Княжие палаты её в Сребрых горах, что меж Левоморским и Загорским княжествами. У Княгини дочерей множество, она их наместничать под другие горы сажает. Добра она и справедлива, плохого от неё люди не видали, коль сами к ней с добром приходили. Под Сребрыми горами в Левоморском княжестве есть город Княждар – это Княгиня его людям подарила, разрешила самоцветы и руду с гор брать. Вся земля её слушается, твари подземные тоже. Сама она может в ящерицу обращаться – и в малую, что на руку сядет, и в такую, что пузом город раздавить может.

Гадючий Князь есть, Тёмна посаженник, да в разладе с ним. Княжит он над ядовитыми гадами. Самый он хитрый и коварный из князей – так Арвай сказал.

Ужий Князь есть, он Гадючьего брат родной, попроще да подобрее. Княжит он над гадами безобидными, у которых яда нет. А ещё все тайны на свете ведает. Горицвета как про него услышала, сказала, что вот к кому ей надобно. Не знаю только, какие цены он за тайны берёт.

Есть Князь Гнуса, княжит он над болезнями да мелкими гадами копошащимися. Чей он – не ясно, Тёмн его княжить посадил, бессмертие дав. Говорят, и Светл его убить не сможет, коли захочет.

Есть Князь Омутов. Он Тёмнов посаженник над всеми болотами в мире. Сильный и страшный, могучий.