Дом в степи - Сакен Жунусов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Халилу досталось место рядом со стариком, продававшим кумыс из черной грязной сабы. Собираясь на базар, парень оделся будто на гулянье: новенький костюм, поверх пиджака выпущен ворот белой
рубашки. Изнывая за столом, на котором разложена белая, как снег, жирная баранина, он меньше всего походил на горластого засаленного мясника - касапчи. Никогда раньше ему не приходилось торчать за прилавком, и от стыда он не знает куда девать глаза.
- Эй, паренек, почем мясо?- то и дело окликают покупатели. Халил вздрагивает, растерянно озирается и еле слышно бурчит что-то под нос. Пропади она пропадом эта торговля! Как назло, часто подходят знакомые, и тогда Халил готов провалиться сквозь землю.
Кучка стариков, сидевших неподалеку в тени, принялась высмеивать соседа Халила, растрепанного торговца кумысом.
- Эй, Машрап, что это заставило тебя притащиться на базар?
- Чем драть деньги за священное питье, лучше бы угостил нас!
- Ну да, он, видно, разбогатеть надумал.
- Вот человек, одной ногой в могиле стоит, а чем занялся.
Пощады от стариков не было, и сосед Халила сдался: тряся реденькой бороденкой на крохотном подбородке и повторял, что хотел выручить лишь на чай и сахар для старухи, он налил насмешникам по чашке кумыса. Старики, потягивая взбитый желтый напиток, оставили его в покое и взялись за Халила.
- Эй, а ты никак сын Карабета?
Халил настороженно кивнул.
- Ну вот, мало ему омского базара. Он еще и на наш базар разинул пасть.
- Видно, правду говорят, что ни одна денежка не минует кармана Карабета!
- А скажи-ка, сынок, дома-то, наверное, уже целый сундук. Вы что, гноить их собираетесь?
Халил, затравленный вконец, не знал что и отвечать. Он вспомнил, что дома действительно имелся
небольшой обитый медными полосами сундучок, в который отец всякий раз прятал базарную выручку. Уж не на этот ли сундук намекают ядовитые старики?.. К. счастью, напившись кумыса и подобрев, старики забыли о Халиле и разговорились между собой. Но разговор их все равно о Карасае, и Халил, молчаливо присутствуя, вынужден слушать, что говорят об его отце.
- Денег у Карабета - счет потерял! И полон двор скота. Только и знает, что продавать да деньги загребать.
- Однако в такую жару его никогда из дома не вытянешь. А тут... Видно, что-то поджимает его.
- Что поджимает? Ясно что. Рядом с ним совхоз образуется. А «Жана Талап», говорят, присоединяется к совхозу. Где ему теперь пасти свой скот?
Старики еще долго рассуждали, на разные лады перемывая косточки Карасаю. Халила удивило, что все, кто принимал участие в разговоре, отзывались об отце с ненавистью. За что они так ненавидят его? Сам Халил никогда не задумывался ни о характере отца, ни о его поступках. Он любил его как мог и всю жизнь был уверен, что отец пользуется у окружающих непререкаемым и заслуженным уважением. И вдруг... Даже неприятное прозвище отца Карабет, которое часто повторяли старики, принимало сейчас какое-то иное, двусмысленное значение: черноликий, человек с черной душой. Все это было ново для Халила, неожиданно и западало глубоко в душу.
После полудня, когда зной пошел на убыль, Халил плюнул на торговлю, накрыл тряпкой мясо и ушел, попросив старика-соседа присмотреть. Он направился в шашлычную. Прежде в здешних краях не знали и не видели, что это за невидаль такая - шашлык. Но вот весной, едва в степь потянулись новоселы, в самом углу базара задымила жаровня. В низеньком саманном домишке, где раньше продавали книги и учебники,
обосновались двое шустрых армян. Над дверью появилась вывеска на двух языках, в самом помещении стало тесно от больших бочек с вином. Расторопные продавцы в измазанных халатах бойко наливали стаканы и пучками снимали с огня палочки прожаренного мяса. Заведение понравилось, и там до самого закрытия базара стал толпиться народ.
Войдя в шашлычную, Халил хотел было протолкаться вперед, но его окликнули и грубо схватили за плечо.
- А ну в очередь! Куда прешь?
Халил, высматривая кого-нибудь из продавцов, отступил к двери.
Один из армян сегодня подходил к Халилу и долго прохаживался возле стола, на котором лежали четыре освежеванные бараньи туши.
- Послушай, дорогой, сегодня жара и мясо испортится. Давай-ка я заберу у тебя все оптом.
Но Халил побоялся продешевить и отказал покупателю, а сейчас пришел просить сам.
Шашлычник, приходивший утром, сразу заметил Халила, однако не подал и вида. Пришлось проглотить обиду и подождать. Лишь через некоторое время армянин улыбнулся, показав целый ряд золотых зубов, и поманил Халила.
- Проходи, проходи, дорогой. Садись сюда, на бочку. Пить захотел? На, выпей,- и протянул стакан с вином.- Бери, бери, платить не надо. Я угощаю.
Халил не успел опомниться, как в руке у него оказался липкий стакан с бурым, цвета таволги, вином. Пока он осматривался, не зная, куда отставить стакан, армянин протянул ему палочку горячего душистого шашлыка.
- Пей, пей, не задерживай,- поторопил продавец!- Стаканов не хватает.
Тут же из разных углов закричали нетерпеливые голоса:
- Товарищи, давайте поскорее!
- Тут вам не ресторан, рассиживаться!
- Разговоры потом. Эй, там, в углу. Вы скоро?
Пить вино Халилу доводилось лишь однажды - на вечеринке в честь окончания школы. Но он тогда не то чтобы опьянел, а и вкуса вина не почувствовал. На этот раз ему совсем не хотелось пить, но кругом было столько пьющих, к тому же его торопили с посудой,- он поднес вино к губам и неторопливо, маленькими глотками вытянул стакан до дна.
От посетителей, уже побывавших в шашлычной, Халил слышал, что вино тут неважное, почти одна вода, однако выпив стакан, он облизнул губы и утерся,- вино показалось ему сладким, будто чай с сахаром, и слегка терпким. «Кажется, в самом деле слабовато,- подумал он.- А может, оно и должно быть таким...»
Шашлычники были заняты своим делом и, казалось, совсем не обращали на Халила внимания, однако стоило ему допить стакан, как в руках у него оказывался новый, полный до краев, и армянин, угощая, дружески подмигивал ему и улыбался. Так, со стаканом в руках, Халил просидел на громадной прохладной бочке до самого вечера.
Кончив торговлю, шашлычники заперли дверь, вывалили кучу измятых денег и принялись считать выручку. Ловко раскладывая деньги, армянин, угощавший Халила вином, то и дело посматривал на него и весело скалил золотые зубы. Халил тоже улыбался, и мало-помалу
