Таргитай-2. Освобождение - Юрий Никитин

соскользнуло, и степняк рубанул богатыря в бок. Там сквозь прорванную льняную рубаху хлещет кровь. Селянин уже стоит в небольшой темно-красной луже, лицо сделалось бледным.

Качнувшись, рухнул на колени, и степняк мгновенно вонзил саблю в грудь. Удар пришелся навылет, испачканное кровью лезвие вышло из-под левой лопатки. Богатырь охнул, завалился на спину. Лицо побледнело еще сильнее.

Степняк вырвал у него из груди саблю, повернулся, взгляд остановился на Несторе. Взмыленный от боя чернявый воин с узким разрезом глаз зло рассмеялся и двинулся к нему, держа руку с оружием вниз, нагнетая кровь для удара.

Нестор почувствовал, как холод сковал с головы до ног. Степняк подходит все ближе, не спешит, на лице грозное выражение, сознание собственной силы и превосходства, зубы оголились в волчьем оскале. С кончика сабли на траву падают алые капли.

Не помня себя от страха, Нестор бросился на него, метя кулаком в лицо. Сердце бешено колотится, мощный стук отдается в ушах.

Степняк не ожидал отпора от безоружного. Кулак Нестора угодил в чернявое, перемазанное кровью лицо, но удар вышел смазанным. Он резко отошел в сторону и дал подножку. Нестор рухнул на траву лицом вперед. Тут же почувствовал резкую боль от удара по спине. Быстро обернулся, узрел, что степняк хохочет, и в руке у него нагайка с металлическими шариками и проволокой.

Замахнувшись, степняк ударил снова. Боль была страшной, Нестор стиснул зубы. Попробовал встать, но получил мощный пинок и пробежал на четвереньках вперед. Упал прямо в лужу крови рядом с телом поверженного богатыря. Тут же вновь обрушилась плеть, взлетая и опускаясь снова и снова. Бьет по лицу, плечам, причиняя невыносимую боль.

Нестор взревел, прыгнул на степняка, но тот мощным ударом сбил с ног, ударил по лицу. Нестору показалось, что мир вокруг треснул и разлетелся на разноцветные осколки, перед глазами заплясали звезды. Наваждение тут же прошло, и он узрел, как враг замахнулся саблей. Он перестал играть с ним, как кошка с полузадушенной мышью и собрался добить. Рассечь грудь до самого сердца или череп – мелькнула леденящая кровь мысль.

В тот же миг степняк дернулся и замер. Нестор узрел, как его со спины схватил смертельно раненный богатырь, который еще пару мгновений назад лежал в луже крови.

На лице селянина отразилось страшное напряжение, он стиснул зубы. Смертельная бледность ушла, к щекам прилила кровь. Одной рукой схватил саблю за лезвие, не давая ударить, а другой взял степянка за горло. С ладони, что держит лезвие, капает кровь. Богатырь резким движением вырвал у степняка кадык, и тот безжизненно повалился на землю. Из разодранного горла хлещет кровь, как вино из дырявого бурдюка.

Нестора не отпускает свинцовая тяжесть по всему телу, словно он в ледяной воде. Опустошенным взглядом смотрел, как богатырь рухнул вслед за поверженным врагом – сперва на колени, а затем на траву. Лицо застыло, он испустил дух.

Нестор тяжело поднялся, ноги трясутся, в руках дрожь. В тот же миг вновь понял, что слышит музыку, но она изменилась, стала более яркой, задорной и веселой. Он мгновенно оказался в другом месте – поле битвы исчезло, боль от ударов плетью испарилась. Пропал весь ужас пережитого.

Он теперь в наполненной веселящимися людьми таверне. На низком потолке видны закопченные балки, люди пируют за длинными столами, орут песни, слышен глухой звон сталкивающихся кружек. Пахнет жареным мясом и пивом. Он пошевелился, сбил локтем стоящую рядом кружку, пиво полилось на пол. Раздался взрыв хохота, кто-то дружески хлопнул его по плечу.

В следующий миг его за руку схватила темноволосая прислужница, потащила прочь, вверх по лестнице у стены. Толкнула ближайшую дверь, втащила Нестора внутрь. У него захватило дух – в залитой лунным светом комнате девушка скинула платье из грубой ткани и приблизилась – стройная, обнаженная, обцелованная луной. Маленькие груди смотрят прямо на него, соски набухли и стали похожи на наконечники стрел. Положив руки Нестору на плечи, она опустила парня на пол и медленно села верхом, помогая избавиться от одежды.

Нестора затопило возбуждение, страсть, он словно сгорает в жарком, но нежном огне. Его руки и губы нашли юное тело девушки, и они оба утонули в море ласк, сладких стонов, ритмичных движений.

Он вновь услышал музыку где-то рядом, но она принялась стихать. Вместе с ней стало исчезать все вокруг – обнаженная девушка, комната, свет луны в окне. Нестор вновь оказался в тюремной камере на жестком холодном полу.

Вздрогнув, глянул на сидящего у стены Таргитая. Невр опустил руки с дудочкой, слабо улыбнулся разбитыми губами, что уже начали заживать.

– Что…? – спросил Нестор. – Неужели…это все ты и твоя дудка?

– Ты надо мной смеялся, – пояснил Таргитай просто. – А я тебе показал, что может сотворить простая песня на дудочке. Я могу бросить тебя в подземный мир, поднять в горние выси, заставить пережить горе, ужас и сладостную любовь, всего лишь сыграв пару песен. В них есть сила, которая тебе и не снилась. Нечто такое, что мне пока самому непонятно.

Лицо Таргитая сделалось серьезным, каким Нестор никогда прежде не видел.

– Это что-то выше меня, – продолжил невр. – Просто что-то такое носится в воздухе, а я научился перекладывать в песни. Не надо над ними смеяться. Я вкладываю душу, иногда выворачиваю ее наизнанку. Это трудно, иногда мучительно, и хорошо получается не сразу, но иначе – я не умею.

Он развел руками. Затем улыбнулся и убрал сопилку за пазуху.

– Прости меня, Таргитай, – произнес Нестор с сердечной искренностью. – Теперь вижу, что в твоих песнях и впрямь есть сила.

Он вспомнил девушку в корчме, у них так все хорошо пошло. А этот дурень с дудкой перестал играть в самый ответственный и жаркий момент. Еще бы чуть-чуть и… ээх! Нестор мысленно обругал его последними словами.

– В следующий раз, прошу, доигрывай песню, а не обрывай на середине, – попросил сердито.

– А что случилось? – спросил Тарх удивленно. – Что именно ты видел? Я играл в песне общую картину, детали мне неведомы.

– Неважно, – буркнул Нестор. – Но в таких делах всегда надо того…гм, доводить до конца!

***

Нестор проснулся от лязга отодвигаемого засова, мерзкого скрипа дверных петель. Глянув на окошко под потолком, узрел, что солнце уже высоко, день на дворе.

Быстро растолкал пускающего слюни во сне Таргитая. Невр хлопал глазами, пока вошедший стражник не отвесил пинка, чтоб разбудить окончательно.

– Эй! За что? – воскликнул обиженно.

– За все хорошее, – пробасил здоровяк. Он пнул по заду снова.

– Ты вчера так хорошо играл, – сообщил второй стражник, стоящий в