Вороньи сказы. Книга первая - Юлия Деулина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И где мы? – Горицвета руки в боки, оглядывается.
– Может, в наугадное место нас бросило? Или в самый Левоморский пуп, от которого до всех краёв пути одинаково… Чего гадать, давай-ка заговорим травы, спросим, куда идти к людям. Или у птиц.
Как раз огромный чёрный ворон на ветке качнулся у нас над головами. Пригляделась – много ворон вокруг, прислушалась – чумка не кричит никакая, и то за радость.
– Вон-ка, гляди, твои родственнички.
– Ага. Эй, Вранушка, привет тебе! Подскажи нам, в какую сторону к людям выходить?
– Вр-рана! Уходи! Вр-рана! Уходи! – заладил ворон, а скоро и все они так затрещали хуже сорок, лес граем затопили.
– Вот тебе и родственнички… – говорю. – Или предупреждают. Может, тут недоброе что в лесу, тогда нам поскорее бы идти. Может, лихо, а то и кощей какой.
Горицвета кивнула, стала колдовать. Слова в траву ложатся, а травы в ответ – молчок.
– Глянь-ка, Вранушка, это я что-то вкось говорю или правда колдовство не схватывается?
Попыхтели с Горицветой над травами, и правда – читаем, что чужою силой они заколдованы, какой-то Котяны.
– Колдунья какая-то, да сильная, видать, – говорю. – Давай с деревьями попробуем.
Конечно, и деревья, и звери, всё её силой оказалось зачаровано на то, чтобы колдовать на этой земле сложнее было.
– Не то, чтоб невозможно, – говорю, – но трудно, надо вдвоём браться. От кого ж тут эта Котяна так огородилась? Ты тайну-то в копилочку складывай, пригодится. Может, прямо к Котяне лазейкою и отправимся, лучше, чем лесом сейчас плутать.
Горицвета хмурится:
– А вдруг она не рада будет? Чего вот она тут посреди леса дремучего ворожит? Я сколько в Левоморье живу, о колдунье Котяне не слыхала. Ой! А вдруг это вообще бабка марька? Она же, считай, что кощей, целый лес околдовать – очень даже по-кощейски.
Я призадумалась.
– Вообще оно, конечно, лучше, чем кощея встретить. Всё-таки сестрицы мы с нею по горюшку, невесты Тёмновы. У нас и тайны есть поделиться, и про гостеприимство я знаю. К марьке же, как к кощею надо. Не нарушит Светлова закона.
– Думаешь, сестринская любовь в ней проснётся? А вдруг она нас в сети свои словит, наговорит всякого разного, насмущает, Тёмновыми дарами заманит, станет нас самих в марьки звать… – Горицвета аж ах ладошкой поймала.
– Да я бы и вызнала, как марькой становятся! Сама-то я быть не хочу, но так это же всё одно – тайна, да ещё какая!
– Любишь ты Тёмна порадовать, Вранушка. Давай хоть сперва к людям выйдем да порасспрашиваем про Котяну. Может, совсем мы к ней не захотим!
– Ладно, давай, – не стала я спорить, потому как знаю, куда меня любопытство привести может.
Да только суждено нам с Котяной встретиться оказалось. Стали путь искать, и колдовски, и глазами. Пересилили, вроде, колдовство лесное, травы нам путь указали, да только пришли мы по этому пути не к деревне или городу, а к одинокой избушке в чаще. Лошадь вообще еле через лес утянули, колдовством лишь.
Избушка с виду простая, но пригляделись – торчат птичьи лапки жёлтые из-под порога, пальцы лишь, с огроменными когтями. Ни забора, ни остережений каких, только полянка вокруг избушки небольшая, светлая, шиповника кусты по кругу.
– Да уж. Недобро, что она тут стоит, и лес зачарован. Может, таких вот дурных, как мы, ловит, кто не знает да лазейку в Левоморье открывает. Ну давай не страшиться раньше времени! Про гостеприимство помним.
– Точно марька, – Горицвета выдыхает.
Но делать нечего, уж почти на порог нас с лесу вынесло. Обратно плутать идти – так сюда же и принесёт, поэтому пошли к избе. Постучали.
– Хозяюшка добрая, встречай гостей! – первым делом начали. – Мы в лесу заплутали, к тебе вышли.
Пальцы птичьи по земле скрёб-скрёб, и слышим голос изнутри, женский, молодой совсем:
– Так заходьте! Я у печи колдую, не могу уйтить! Лошадь так пустите, не сбегёт, и не слопает её никто!
Мы переглянулись да сделали, как хозяйка велела.
Избушка изнутри чисто хоромами оказалась, дверей полно, куда ведут – тайна. Только чуем, откуда печью тянет, там дверь открытая – туда и пошли.
Горница светлая, окон больше, чем снаружи, посреди стол длинный, в углу – печь, а за ней Котяна возится. Обернулась только, глянула на нас:
– Матушка моя! Ну, чую, девки, историй вы интересных принесли. Скатерть возьмите вон на столе да застелите. Я щас.
Мы опять, как она сказала, сделали. Только скатерть на стол легла, хозяйка заклятие шепнула, и тут же покрылся стол кушаньями, будто на дружину. Да разными какими, и пироги, и сладости, и целый гусь печёный с яблоками!
– У-у, попалась, стервь!
Мы с Горицветой аж подскочили, а Котяна в руке что-то чёрное сжала, дунула, и развеялось чёрное печной золой.
– Ну всё, – руки отряхнула. – Послали мне золянку малую, стерви, соглядать мне тут думали… Ну или просто забрела, не важно. Меня Котяной звать, вижу, уже выведали.
Мы тоже представились. Сели все за стол. Котяна совсем простой девицей оказалась, годков с виду как нам, лицо круглое, рябое, волос рыжий, растрёпанная, ещё руки и щёки в саже. Я-то про марек слыхала, что обликом они красавицы неписанные – всё равно облик этот колдовской, а под ним бабка столетняя. Даже расслабилась сначала, думаю, ну чего марьке такой облик простой иметь, а потом и напряглась сразу – а коли не марька, так как она в свои года такое колдовство сильное творит. А Котяна будто мысли мои наперёд знает:
– Вы, девки, не пужайтесь, я – бабка марька, как есть. Но с вами-то мне враждовать нечего. Вы, может, сами марьками станете. Это мне со всех сторон выгода – либо прознаю и сожру вас молоденьких, либо, чтоб Тёмна особо не гневить, позову вместе на кощея охотиться. А кровь человечью я не пью, я ж не волк.
Сколько в головушке у меня вопросов сразу собралось, как людей в Светловом храме на солнцестоянье. Стой, думаю, Врана, не части, всё успеешь, раз марька ещё не съела.
– Ты уж не обижайся, Котяна, но что-то ты на марьку не похожа, – Горицвета нам уж пирога отрезает. – Радушная ты такая, человечная.
Поглядела начинку – с капустой, ну не с мясом, думаю, ладно. А то слыхала я историю, как марька лютого человечиной накормила.
– Ну и славно, – говорит, улыбается.
– Котяна, а зачем ты лес зачаровала? – спрашиваю.
– Впервой, чтоб
