Вороньи сказы. Книга первая - Юлия Деулина

может. Нужно им это за тем, что ребёночек такой будет человеком, а люди нужны, чтобы волю свою творить у Светла на виду – ничего он против человека не поделает. Но тебе сразу ещё и слово в душу колдовское досталось, и проклятие Тёмново – всё ты, Врана, притянула. А, может, неспроста это.

У меня и слов нет об таком, потому спросила:

– Зачем же меня в лесу бросили?

– Ну это у мамки твоей спросить надо. Или у батьки. Мож, мать попугалась, мож, Князь велел. Ты ж его дела не разумеешь, а как оно ему надо зачем-то?

– Моя бабка, не кровная, что приютила, будто бы знаткая была, а душа не колдовская. Но… не спросишь её уже.

– Да спросишь, что ты, нава не позовёшь? Но только зачем, когда у отца спросить можно. Его же и попросить, чтоб Наведара пугнул. Так-то кому, как не отцу, на такое жалиться. Оба они силы великой, но из-за тебя насмерть биться не станут, уступит Наведар, думаю.

– А что если не встанет за меня Князь?

Отцом его как-то странно звать было, решила не называть.

– Куда он денется. Ты его кровь. Хорошо проси, а если дуботолчить будет, ты руки позаламывай побольше, грози, что сам врагу оружье супротив себя даёт. Былинные, они-то все недруги, но, может, кроме Гадючьего да Ужьего.

Я сижу, всё в головушке с трудом укладывается, будто бы местечко кончилось, полна избушечка мыслей.

– На ночь оставайтесь без опаски, – Котяна продолжает. – А с утра ступайте. Как полуимя добудете, возвращайтесь. А Князя Ворон позвать можно, вот, тайну свою держи.

И пихает мне в копилочку тяжёлые слова про то, чья я дочь. Буквы заковыристые, сложные, еле уложила.

– Тут его полуимя, так что хоть к нему пред очи отправляйся, хоть в отраженье с ним говори, не промахнёшься, – за взглядом моим следит, да добавляет: – В любом отражении можешь, в воде, в зеркале. Колдовские вещицы, это чтоб проще было, так как дело нелёгкое, но да у тебя полуимя есть, с ним попроще. Это если боишься, что я подслушаю.

– Нет, – засмущала меня. – Но попробую сама. Учиться буду.

– Да и славно, – улыбается.

У меня ещё столько вопросов колдовских было на языке, и про то, как марькой стать, конечно, самый первый, но при Горицвете спрашивать не стала, чего её ещё больше тревожить, уж как-нибудь потом спрошу.

Решили мы и верно под ночь никуда не ехать, а остаться у марьки. Она нас в горницу проводила (в одну из комнат её бесконечных), там убранство богатое, всё, что надо, есть, а видно, что люди не живут, но ночуют будто бы. Кровать пуховая, одеяла шёлковые, ну чисто на княжну, я даже хмыкнула. Села на кровать, задуматься хотела, но Горицвета спрашивает:

– Не врёт нам, думаешь?

– Не врёт, тайну свою и я теперь вижу, как сказала, написано.

– Ой, Вранушка, так это теперь к тебе, как к княжне надо?

И вроде бы шуткует, а вроде бы ещё в обиде, никак я не пойму.

– Да что ты. Я его ещё в глаза не видала, в лицо меня признает сначала пусть, – говорю, и опять чую, что-то не так я сказываю, давай быстрее заметать: – А сейчас какая я княжна? Да и буду если, не надо со мною, как с княжной!.. Ох, всё не то говорю. Что мне сказать, Горицвета? Чтобы у тебя сердечко на место стало.

Горицвета рядом плюхнулась, голову мне на плечо положила:

– Не знаю, Вранушка, ой не знаю. Люблю же тебя, подруженьку, а только злиться выходит. И то мне не так, и это, а ведь ты, вон, за нас пойдёшь к марьке… Да это же хорошо, что Тёмн тебя не тронет! А я бы всё равно, куда я без Анисии? А её марька к себе не возьмёт. Да и до знаний ты охочей меня, по правде-то. И знала я до того, что ты необычная, непростая. Будто бы и есть это твоё место. Вот разберёшь всё по косточке – и не понятно, чего злиться, а злюсь!

У меня аж слёзы к глазам подступили.

– Я всё равно подруженькой твоей буду, хоть что, хоть где, – говорю.

Горицвета тоже заслезилась, по щекам потекло на шёлковые одеяла.

Обнялись и давай реветь, как дуры, и лоб да руки друг дружке целовать.

Ну переволновались за день, чего тут.

Как мы с Князем Ворон познакомились

И ничего нас Котяна не схарчила. Отпустила с миром, в дорогу пирогов отсыпала. Пошли мы по указанной Котяной тропке, а лес нас и пропустил, ни разу не заплутали. И день такой хороший, будто бы переживания все у марьки в избе оставили.

Вывернули на большую дорогу, оттуда, Котяна объяснила, надо на север, к городу Ликосвету, а после повернуть на запад – и к Тихоморью, это город такой у моря, оттуда корабли в Рийну плывут. Там у Горицветы дом.

Целый день мы шли, пару деревень миновали, поля вокруг, леса – вроде такие же, как везде, а вроде и родные, и мерещится мне всё время солёный ветер морской, хоть до моря далече. На ночь в селе остановились, прям в корчме. Какие-то денежки у нас были, так что решили по-человечьи отдохнуть, а не в лесу. А я решила на закате до речки дойти, чтобы беду на село не накликать, и с Князем Вороньим поговорить поскорее. Мало ли Наведар нас ну прямо вот сейчас нагонит. Горицвета, конечно, со мною пошла. Наскребли мы по сумкам травок колдовских, грибочков, всё подспорье для нашего дела. Нашли тихое местечко, чтоб с дороги не видать нас, и чтобы водяниц никаких рядом не было. Сели в камышах.

Стала я на воду наговаривать, как у Котяны видела, полуимя Князя Ворон в заклятье вплетая, а Горицвета мне подсобила, тоже над водицей пошептала. Сидим в траве, на воду шепчем, будто девицы, что на солнцестояние на женихов гадают. Сами за руки держимся – страшновато всё ж.

Я удивилась чуть, что вышло у нас – потемнела речка, будто туча набежала чёрная, в воде отразилась. А за чернотой сразу показалось небо, как из другой какой речки смотрим. В небе вороны мечутся в последних лучах солнца, грай стоит страшный, да то и дело падает какой-нибудь ворон, словно воин сражённый.

– Ой, со Светловыми силами воятся, помнишь, Арвай рассказывал, как они на рассвете дерутся, а вот и на закате, видать, решили, – Горицвета чуть в