Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу… - Людмила Владимировна Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ту ночь, как и предполагала, я смогла поспать лишь три часа. Меня опять поздно привезли и поздно подняли. И на следующий день я уже с самого начала чувствовала себя абсолютно разбитой. К тому же я не помыла голову и ходила в нестиранных вчерашних вещах, пропахших сигаретным дымом, железом и соляркой. И о том, как я выгляжу со стороны, старалась даже не задумываться. Бодрости это не добавляло. Как же мне продержаться до вечера? Смогу ли я? Смогу не смогу, а надо! С этими мыслями я и шагнула в клетку зала судебных заседаний, когда нас туда привели. Но пробыли мы там совсем недолго.
Судья Борисова в первую же секунду начала зачитывать постановление о том, что в связи с тем, о чем на вчерашнем заседании заявлял Марк, наше дело возвращается обратно в прокуратуру. Судебное слушание прекращено! Борисова быстро уходит, шелестя шелковой мантией. Минутная немая сцена. «Занавес!»
Марк, крайне довольный, подходит к моей клетке.
– Марк, что это означает? – спрашиваю.
– Означает, что пока все! Отдыхай! В общем, не беспокойся, все идет как надо!
Я смотрю на улыбающееся лицо Марка и чувствую, как меня накрывает волна эйфории. Я прямо физически ощущаю, как меня отпускает тяжеленное напряжение этих двух судебных недель. Недосып? Усталость? Их словно ветром сдуло!
Вечером к автозаку меня повел начальник басманной конвойки. Идет, посмеивается:
– Что, отъездили уже?
– Пока да…
– Молодцы, быстрые ребята!..
А я подумала: «Когда теперь я снова вернусь в это здание? Сколько времени мне дано на передышку?» Когда я вернулась к себе в камеру и подошла к Сальцевич – передать позавчерашние гостинцы от Тамика – то заодно рассказала о произошедшем, о возврате дела прокурору. Опытная Инна меня успокоила. Мол, расслабься, должно пройти прилично времени, пока дело перешлют в прокуратуру, потом обратно к следакам и дальше по цепочке. Так что несколько месяцев я совершенно точно могу не дергаться. Ничего не будет происходить!
Однако кое-что все же произошло. Примерно через месяц меня вывезли в Мосгорсуд. Оказывается, прокуратура подала апелляционную жалобу на решение Борисовой. То есть обвинение было с этим решением не согласно. Ну что ж. Не все же коту Масленица, как говорится. Извините!
Выезд в Мосгорсуд ничем не отличался от предыдущего посещения этого места. Но само заседание было примечательным. Во-первых, не было моих подельников. Мне никогда не доставляло радости сидеть с этими людьми в одной клетке или аквариуме, быть словно одной из них. И я радовалась, что хотя бы в этот раз я в аквариуме одна. Во-вторых, я увидела на зрительских местах Арчи и Федю Лясса. Моего дорогого собрата по ВГИКу, давней дружбой с которым я невероятно гордилась. Еще бы! Ведь Федя теперь был не только одним из самых востребованных операторов в нашей стране. Он много и успешно работал в самом Голливуде! И несмотря на свою безумную занятость, нашел время и пришел на мой суд! У меня даже слезы на глазах выступили, когда я его увидела. Он широко улыбнулся и помахал мне рукой. Но во время процесса очень внимательно слушал и смотрел. Еще бы! Это оказался в своем роде уникальный процесс!
В ходе «судебного следствия» Марк долго и методично зачитывал перечень сфальсифицированных документов, а затем на трибуну в качестве свидетеля вдруг вызвали… мою следачку. Жихарь Дарину Сергеевну. Ничего себе!
И Марк начинает ее допрашивать. Прямо вот по-настоящему. Оказывается, что большая часть подделанных документов была подписана именно ею. Как так вышло? Почему эти бумаги отличаются от ранее представленных обвиняемой стороне? Дарина – в своем полицейском синем костюмчике с погонами – краснеет, мнется, запинается, мычит что-то невразумительное. Сначала говорит, что эти документы – правильные документы. Потом, что ничего не знает. Затем, наконец, выдает, что она видимо «случайно распечатала черновик». Звучало это, конечно же, крайне по-детски. Один раз можно распечатать черновик. Но более ста раз?.. В общем, следачку хорошенько так размазали по стенке. Причем сам судья пару раз поймал ее на явном вранье, обличил и прямо-таки разозлился!
Когда нас уводили со слушания, мосгоровский пристав, к которому я была пристегнута, не выдержал и откомментировал услышанное: «Первый раз в жизни видел, как допрашивают следователя. И как тот посыпался…». На второе заседание меня вывезли через неделю. Судья должен был объявить свое решение. И он объявил вполне ожидаемое – после такого-то разгромного допроса Дарины: «В жалобе прокуратуры – отказать!» То есть сторона обвинения пошла далеко и лесом! Значит, теперь мое дело действительно отправлялось на доследование. На несколько последующих месяцев.
Таким образом, 30 мая 2017 года «первый сезон» моих судебных слушаний официально закончился. И я выдохнула. Постаралась максимально расслабиться и вернуться в свою сизошную рутину…
Другой угол
Я с невероятным облегчением погрузилась в тюремную повседневность, стараясь поскорее, как кошмарный сон, забыть эти выезды и все, что с ними связано.
И тут, где-то через неделю, дверь камеры открывается, и на пороге вдруг появляется… Фаина Ниханова. С кучей вещей, среди которых ее знаменитый вентилятор. Сказать, что я буквально опешила – ничего не сказать. Выходит, она добилась перевода на общий корпус! Вот дает! Вот это упорство!.. И меньше всего я ожидала получить ее в качестве соседки. Снова! Но ничего не попишешь…
В тюрьме ты поневоле учишься принимать любые события не склоняя головы, а «держа лицо». Чтобы потом не было «мучительно больно» за свою вольную или невольную слабость. Я училась быть такой – сильной и спокойной. Не всегда, конечно, получалось, но за подавляющее большинство моментов мне не стыдно. И за момент новой встречи с Фаиной в том числе. Я ей улыбнулась и тепло поприветствовала, зная, как важна человеку в новой камере любая поддержка. И сработало! С этого момента Фаина относилась ко мне более нормально, более человечно что ли… Нет, я не стала ей нравиться. Но, кажется, раздражала уже поменьше. И может, за прошедший год она тоже поменялась: пообтесалась и смягчилась. Ведь после спецблока, из которого ей удалось-таки вырваться, она побывала еще в нескольких камерах, что должно было хоть немного, но сбить ее корону.
В общем, увидев Фаину в 107-й камере, я подошла к нашим «старшим», и как водится, вкратце рассказала все, что про нее знала. Это приняли к сведению, и ее в принципе встретили очень благожелательно. Сразу
