Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу… - Людмила Владимировна Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В финале отец Алексей приглашает всех желающих подойти с каким-либо вопросом. Маришка, конечно же, в первых рядах! Ведь это единственный момент, когда она может приблизиться к отцу Алексею, поговорить с ним наедине, заглянуть в его глаза.
Я пока не решаюсь исповедоваться, к тому же я сильно устала от неподвижного стояния, поэтому выхожу в коридор. Там уже большая часть девчонок. Кто уселся на полу передохнуть, кто листает книги и журналы. Но в основном все болтают меж собой и обмениваются новостями. Служба службой, а межкамерное общение – по расписанию. Ленка Немец радостно бросается к своей подельнице Билане – их камеру тоже привели в храм. А Роза Алексеева подходит ко мне и показывает, что у нее лежит в пакете. А там с десяток желтых церковных свечек!
– Откуда ты их взяла, Розка? – изумляюсь я. – Ведь всем раздали по одной!
– Уметь надо! – хвастливо улыбается.
Ну Розка! Ну дает! Настоящая цыганка, что с нее взять.
В самом конце всем, кто пришел с бутылками, нацедили святую воду, и мы – «уставшие, но довольные» – двинули обратно в камеру…
А на следующий день отец Алексей уже пришел к нам в камеру. Он совершал традиционный пасхальный обход всех камер со своими помощниками и певчими. С сотрудниками конечно же – куда ж без них! Все произошло примерно так же, как и на спецах. Мы услышали певчих, когда те еще шли по коридору, затем вся процессия вошла в нашу камеру. Все девчонки выстроились полукругом на «пятачке», и отец Алексей произнес поздравление, обрызгивая всю камеру и всех вокруг святой водой. Он махал кропилом с такой амплитудой и так щедро, что вода попала во все отдаленные уголки камеры. А потом все, кто хотел, мог на секундочку подойти к нему, чтобы он благословил: дотронулся до лба и перекрестил. Отец Алексей был настолько добр, что не торопился удрать из нашей камеры поскорее, а старался оставить тут максимум добра. Я тоже подошла и подставила свой лоб, получив свою порцию «благодати» этого удивительного божьего человека. Это Вячеславна пресекла мою нерешительность и подтолкнула: «Людочка! Иди давай!» Под занавес помощники отца Алексея раздали нам маленькие куличики, белые бумазейные платки, школьные тетрадки и ручки. Каждый получил такой вот праздничный набор. Ну и, конечно, вареные крашеные яйца! Очень красивые, с различными узорами. Это было мое второе яйцо, которое я съела за все тюремное время. И Боже, как же это было вкусно!..
После его ухода мы еще очень долго говорили об отце Алексее. Его проповедь, его доброта, его необыкновенная чуткость к заключенным – все это бесконечно удивляло и трогало. Просто не могло не трогать… Ну а у Маришки установились с отцом Алексеем свои очень близкие отношения. Он дал ей свой номер, и они оставались на связи. Пусть и по мессенджеру. Он стал для нее тем Учителем, которого она так искала. Настоящим кормчим! И теперь, если Маришку начинала мучить дилемма или какой-то вопрос, она сразу адресовала его к отцу Алексею.
В какой-то момент выяснилось, что отец Алексей, оказывается, занимает весьма высокое положение в церковной иерархии: является руководителем службы протокола РПЦ. И от этого он вырос в наших глазах еще больше! Ничего себе, человек в таком статусе – и нянчится с арестантами! Тратит на них свое драгоценное время. И делает это совершенно искренне! Мы же это видели и чувствовали!
И вот Вячеславна вдруг задумала сделать что-то, что отметило бы нашу благодарность и любовь к отцу Алексею. Причем на официальном уровне. Она придумала написать благодарственное письмо прямо на место его службы. В Патриархию! Остальные наши православные горячо поддержали эту идею. А воплощать ее пришлось… мне. «Ты, Людочка, сумеешь так написать, чтобы донести наше уважение и все остальное… В общем, придумай!..» Она не на пустом месте так решила. Ведь я уже писала для нее речь для суда по мере пресечения. И Вячеславна, прочтя ту речь, едва не разрыдалась! Так что она знала, что пару слов я уж точно связать смогу…
Я написала небольшое письмо в Патриархию, с выражением благодарности отцу Алексею, где деликатно подчеркнула необычайную важность и ценность того, что он делает для заключенных. Маришка нашла адрес в интернете. И мы, торжественно запечатав конверт, водрузили его в наш «почтовый ящик» – в коробку, пришпиленную у кухонной кормы. И были очень довольны: мы сделали что могли, а дальше – будь что будет!
И как же все изумились и обрадовались, когда я вдруг получила ответ из Патриархии! Мол, «спасибо», «мы вас поддерживаем» и «всячески держитесь!» Ответ был адресован мне лично, потому что наше письмо мне пришлось подписать своей фамилией. Ведь коллективное письмо не пропустил бы сизошный цензор. Я увидела, что ответ подписан Легойдой, главой Синодального отдела РПЦ. «Ничего себе! – думаю. – Ведь я уже получала когда-то ответы от Легойды!» Когда-то в «прошлой жизни» мы делали фильм о священнике, и мне пришлось переписываться с этим Легойдой, утверждать с ним сценарий. И тогда он мне запомнился человеком, легко идущим на контакт. И сейчас это подтвердилось: Легойда нашел время, прислал письмо нам, заключенным. Да еще такое трогательное, светлое! Да еще с подарками – в большой конверт он вложил тоненький молитвенник и несколько маленьких икон. В общем, это было очень и очень ценно – получить такой вот знак внимания от такой важной структуры. От людей, стоящих над нами так высоко… И видеть, что они нами не гнушаются, а наоборот всячески поддерживают…
Порносекта
Боль и печаль! Вот что я испытываю, вспоминая об этой девочке…
Таня Северова появилась в нашей камере примерно в одно время с Гузель, весной 2017 года. Она с порога объявила, что ее обвиняют по части 2-й 105-й статьи. Я, по понятным причинам, обращала особое внимание на всех,
