Вороньи сказы. Книга первая - Юлия Деулина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девица стоит, не шевельнётся, а Арвай без страха шагает к ней, говорит:
– Волосок давай, Сунэ. До утра разрешу погулять.
Та как стала волосы драть – мы аж охнули, Горицвета вперёд подалась, а Арвай останавливает:
– От девки! Она людей губила. Не волоски они у разбойников теряли. Головы. Да и не чувствует она ничего. Боль наву причинить уметь надо. А я не Тёмнов палач.
Забрал у неё клоки волос и говорит:
– Иди, погуляй.
И пошла Сунэ в степь, руки расправляет, к луне тянет. Потом песню запела, тихо-тихо. Не по себе мне стало. Жуткое это место, Тёмново царство.
– А людей не тронет? – спрашиваю.
Арвай рукой машет:
– Не тронет, я с ней паучков посылаю. Если что – свяжут. Она не буйная. Просто ходит, поёт. В прошлый раз её вообще чорт съел… Пойдёмте в шатёр. Волосы уберу в колдовской мешочек, а иначе они скоро землёю станут.
У меня тут же и вопросов, что лягушек в болоте, а молчу, всё смотрю Сунэ этой вслед. Скоро её в темноте и вовсе не видно стало.
Вернулись в шатёр, спрашиваю:
– А как так её чорт съел, а она тут?
– Не убить нава. Порубишь мечом. Сгубишь колдовством. Только землёю рассыпется. А душа его в навь вернётся. Потом земля нави новое тело ему родит. Так, чтобы снова душу терзать могли волки Тёмновы. Палачи. Другие навы. Сам Тёмн порой.
– По всему видать, лучше всего человеком хорошим быть, – Горицвета так с намёком, не отпустила её горечь по детишкам-то.
– Или в навь не попадать, – Арвай уж сел дымить перед очагом. – Потому все колдуны хотят в кощеи. Иначе колдуну в темну-навь.
– Но есть же добрые колдуны! Лютые вон, такие бывают, я слыхала, что даже луньки за работу не возьмут!
Вижу, Горицвету не упокоить, а Арвай ничего, с мудрым таким видом опять:
– То лютые. Плохие колдуны.
Горицвета рукой махнула.
Посидели мы немного на дорожку, помолчали, повдыхали трав Арвайских дымных, а после нам Арвай лошадь расколдовал.
– Доброй дороги. Невесты. Не глупите.
Мы раскланялись с ним, так и расстались.
Как Князь Гадюк послал за нами Лахейла, а Оюнгэрэл – воронов
Горицвете, конечно, страсть как не терпелось Стоума позвать, но вдвоём разумели, что лучше мы из Степи в Рувию обернёмся сперва. А то мало ли, что там выйдет со Стоумом, а Оюнгэрэл нас, быть должно, ищет уже.
Весна по Степи неслась, летела вовсю, цветёт вокруг, пахнет, под солнцем и жарко становится. Мы для схронности становища обходили. И так-то двум девкам ходить опасно, а тут ещё Арвай наговорил, что Оюнгэрэла холы так боятся, что родных детей запросто отдают. А приблудных девок-то и подавно. В общем, решили запрятаться. Вдвоём и без людей нескучно, хоть, конечно, опечалилась я, что ещё историй каких степных не захвачу.
Присели мы как-то у камешков (не гадючьих, конечно) у костерка на ночь, и разобрало Горицвету.
– Жалко-то как, ну Врана, ну, детишки же! Да покуда там Арвай ученика вырастит, скольких Оюнгэрэл ещё погубит, уйму же! Да ты видала, как страшен, во сне-то чуть Тёмну душу с него не отдала, а наяву! Уйдём мы сейчас со Степи, и как опосля им поможем?! А не мы – так кто?!
Я сижу, что уж тут скажешь. Как не крути, кому-нибудь смерть выйдет.
– Получается, сгубить его надобно. Даже если этих учеников всех забудет, новых возьмёт. И будет брать, пока нужны они ему. А сгубить его наших силёнок не хватит, тут целый ратник Светлов нужен, богатырь, или колдун не слабше. Я, Горицвета, правду сказать, губить не умею, хоть, должно, Тёмн бы мог научить свою невесту.
Горицвета надулась, попыхтела, обняла меня:
– Да и я губить не умею. Ну что делать-то? Врана, ну придумай, ты же умненькая!
Я в думы. Первым делом, конечно, про Наведара. Он в сны ходит и силён, мог бы и извести колдуна. Да ясно, как божий день, бедой всё это обернётся. Князь Гадюк ещё. Так он, небось, в Оюнгэрэле души не чает, слыхала я, как тот колдует – речью не человечьей, змеиной, да и тоже всё бедою кончится, ей-ей.
– Может, и поискать богатыря. Я, правда, только слыхала про Светловых ратников, да в сказках. Но должен же на тыщу лютых хоть один ратником быть! Ему сказать, он к Светлу-то близок. Или невесте Светловой пожалобится, может она передаст… Точно же! Стоум. Стоума и попросим Светлу рассказать, что за ужасы в Степи Оюнгэрэл творит. Стоум сразу прям к Светлу-то отправится, без гонцов, без молитв.
– А и правда! Ну говорю же, Враночка, умничка. Всё Светлу расскажем!
– Да уж не большого ума мысль. А вот дело это сделать будет сложно. Давай-ка по дороге травок степных колдовских насобираем, сварим зелий, чтоб наверняка Стоум наш зов услышал. Солнцецветов вот, чтоб до светла-нави тянуться. Хвоста гадючьего накопаем, он силу колдовскую даёт…
– Вот бы перо птицы-огневицы нам, она-то прям в Светловы сады летает.
– Ну да! А вообще если птицу такую встретим – так с нею весточку Светлу пошлём тоже, к лапе привяжем. Давай всячески до Светла докричаться попробуем.
Повеселели мы с Горицветой чуть. Всё-таки, когда знаешь, чего дальше делать, самое горькое горе чуточку слаще. Так и заснули довольные.
Утром просыпаемся, гля, а за нашим кругом колдовским лежит венок из солнцецветов и корешки, ну понятно, хвост гадючий. Переглядываемся от такого подарочка с Горицветой, ничего не понятно.
– Это что же, кто-то вчерась всю нашу беседу слушал?! – у Горицветы руки в боки, но вижу, что за злостью страх.
У меня в горлышке пересохло, прохрипела, как бабка:
– Давай не трожить.
– Зачэм не трожить, красавицы?! Это подарок!
Слышим голос, молодой, слова рувские, а говор-то не нашенский, хольский будто или вообще захольский (постараюсь говорок его буквами передать, как получится). Глядим, поджидает нас у камушка молодец чудной. Светлом бы побожилась, что не было его до того, как заговорил. Волос чёрный да вьётся, как у анаита, зубы белые, кожа солнцем зацелованная, высоченный такой, а одежда на нём ну совсем дивная – и рубаха, и штаны будто б из шкурок змеиных. И глаза у него змеячьи. Ну ясно, думаю, Гадючий наслал.
– Ты ещё кто такой?! Пошто подслушиваешь беседки наши?! – Горицвета разъярилась.
А он нам:
– Ой-ой, нэ сэрдись Горицвэта. Мэня Лахэйл
