Вороньи сказы. Книга первая - Юлия Деулина

Про лазейку в правилах мира

После того, как нас вороны настигли, стали мы с Горицветою и того осторожней, чем прежде. Чуть что в траве зашуршит, чуть где сокол закричит, мы скорее заклятиями городиться. То ли мы не сильны, то ли в Уложении так написано, а уж целый день заклятие не лежит, долго ли, коротко, расточается. Вот и приходилось попеременно их читать. Утомились мы, даже не от заклятий, от чувства такого, что гонится за тобою враг, да не видать его. Каждое мгновение беды ждём, намаялись обе. Ночью уж думали костёр не разводить, хоть холодно, сидим спорим, как лучше сделать: с огнём и заклятьем или только с заклятьем. А в траве вокруг всё шурх-шурх-шурх. Мы на шурхи-то эти повернулись, а их уж нет, и с другой стороны голос Лахейлов:

– Та разводитэ, замёрзнэте жи. Я постаражу.

Стоит, руки на груди, улыбается.

Я уж думаю, надо сразу да до конца выяснить, чего у него на уме. Горицвете киваю, мол, разберусь. Та мне глаза страшные в ответ. Развели мы костёр.

– Ну вот, садись к костру, Лахейл, поговорим, ночь-то ещё младёханька.

Тот сел, по нам взглядом водит. Подмигивает, стервь.

– Ты, должно быть, Князем сюда послан, чтобы нас на тайны соблазнить. Только нечем нам платить-то. В услужение нам идти страшно, – на Горицвету гляжу, мол, подтверждай.

Та кивает:

– Страшно. Деточку своего отдавать мы тоже не хотим, да и нет у нас деточек…

– Какие харошие дэвицы ви. Мэня мой отэц отдал Кназю, нэ паморщился. Ну, можэт, паморщился, но я нэ видэл, савсэм мал был и туп.

Меня любопытство так и заколдобило, но всё ж в руках себя держу, говорю:

– Так за этим Князь тебя послал, Лахейл? Говори уж.

– Я нэ уж, я – гадюка.

Мы с Горицветой опешили сперва, а потом она как рассмеётся звонко, аж лошадь встрепенулась и пичуги из травы вспорхнули. А я думаю – ну его, не зашутит меня, без улыбки допытываю:

– Ты гадюка прямо змея?.. Вот нет, постой, не отвечай. Не разобрались. Так зачем вправду Князем ты послан?

– Гаварю жи: провадить вас та защитить, ежели шьто. Нэ вэришь, Врана, а пачему?

– Потому что слуга ты самого хитрого Князя, который и с Тёмном не в ладах. А мы невесты Тёмновы. Нас схитрить ему, может, любовней, чем кого ещё. Да и от воронов Оюнгэрэла что-то ты нас не укрыл.

– Ах-ах, – и за сердце хватается, будто заболело. – Нэ вэрите Лахэйлу ну савсем. Ничего жэ плохого нэ вышла с воронов, эсли б ани унасить вас стали, вот тут бы и защитил!

Поняла я, что ответа никакого из Лахейла не выбью, будет всё плясать вокруг вопросов, а толком ничего не скажет. Ну гадюка, видно.

– Ладно, гадюка, – рукой махнула. – Поглядим, что будет.

А спасибо Князю за такого подорожника не говорю, мало ли.

Лахейл довольный развалился у костра прям на земле, глядит, как мы кашу варим. Каша у нас пригорела, как всегда. Думаю, это тоже Тёмново проклятие, никакое доброе дело прям хорошо не ладится. Я пряла, так вечно то нитки запутаю, то уколюсь, то порву. Как готовить – обязательно пересолишь или подгорит вот всё. Так что от каши нашей Лахейл отказался, и вот думай, оттого, что руки у нас Тёмном поцелованы или оттого, что кровушку любит…

Посидели мы немного, и решила я похитрить:

– У нас с Горицветой обычай такой: каждый вечер историю сказывать, да чтоб пострашнее. Вот и сейчас будем. Раз ты с нами теперь в пути, давай и ты в обычай входи.

– А-а-а, вижу, хочэшь тайну какую. Ладна, нэвесты, только никому не гаварите, нэ-нэ. Ш-ш-ш, – палец к губам кладёт, а шипит чисто змея. – Могу и я вам тайн дать, та подэшевшэ, чем мой хазяин.

Мы переглядываемся.

– А знаешь ты, как из темна-нави невесту живую достать? – Горицвета сразу.

– Пацэлуй – расскажю!

– Вот ещё, нашёлся! Я же не дура, сам сказал, что гадюка, кто ж гадюку целовать будет, только тот, кто к богам заторопился, – Горицвета хакает.

– Ну вот в щёчку пацэлуй, нэ отравишься.

Горицвета губу закусила, думает. Я тоже призадумалась, как-то дёшево продаёт. Тут либо товар плох, либо подвох какой.

– Ладно, поцелую тебя в щёчку, а ты расскажи, как невестушку достать! – согласилась всё же.

Я прямо приподжалась вся, уже заклятье в голове кручу на всякий случай. Лахейл щёку подставил, улыбается. Горицвета только наклонилась, а он как извернётся да в губы её целует. Ой мы перепугались, а ничего, не яд. Тогда уж Горицвета рассвирепела, как даст Лахейлу по уху, а тот только хохочет, дурной:

– А-а-а, нэ бэй, Горицвэта, губы мэдовые!

– Рассказывай, бзыря! – Горицвета ногой топает.

– Та лазэйкой, как жи эщё! Сдэлаешь лазэйку об том, шьто можна тут в темна-навь, прыг туда, хватай нэвесту, да прыг обратно!

Мы переглядываемся, ой как звучит легко, на деле-то, небось, жуть да ужас в навь скакать.

– Ну ты торговец, матушки! Знать бы ещё, что это за лазейка, Вране так и не сказал.

– Ну так то тайна жи!

– За неё что попросишь, а? Небось сразу чтоб змеят с тобою зачинали! – Горицвета фыркает.

– А будэте? – Лахейл аж весь навострился.

– Нет уж! И про гадюку тут мне не шути, – Горицвета грозная, нависает над Лахейлом, руки в боки, не боится.

– А и правда, Лахейл. Рассказал бы хоть, что такое эта лазейка толком. За такую вот тайну много возьмёшь? – спрашиваю.

– Дай падумать… Рубинчик вижу у тэбя какой красивый…

– Не отдам! – я тут же.

– Та нэ, нэ нада мнэ. Эта жи рубинчик дочери Кнагини Ящирицы? Ви её как, знаэте?

– Я её знаю, встречались, она меня спасла, подарочками обменялись, мы же из Левоморья, там и горы её.

– Вот! Тавайтэ я вам дам калечко. Вы его дочери Кнагини подаритэ и скажэте, что это от мэня падарочек с лубовью!

– Рубинке? – Горицвета переспрашивает.

– Та любой, Рубинке хараошо, эщё какую встрэтите – так ей можна. Эсли дочь Владычицы Марей встрэтите, можна и ей. Или там руду сэрдечную на балоте, так ей можна. Любой кнажне нечистой!

Мы с Горицветой глядим на него, ей-Светл, чудной слуга у Князя.

– Я думала, тебе Рубинка нравится, свататься хочешь или ещё чего, а тебе что, получается, всё равно, кого с любовью одарить?! – Горицвета ажно возмущеньем захлебнулась.

– Так мнэ всэ нравятся! Такое дэло, хочу сэбе жэну-красавицу, кнажну, но шьтобы