Невероятная одиссея человека. История о том, как мы заселили планету - Элис Робертс

вида», как маленькие концевые скребла, сверла, наконечники и резцы, соседствуют со «старомодными» односторонними скреблами, наконечниками, похожими на мустьерские, а иногда даже с орудиями типа рубил. Одни археологи утверждали, что это свидетельствует об отсутствии технического прогресса в большой изолированной популяции, другие объясняли это с точки зрения функций: наборы орудий отражают различные способы питания охотников-собирателей в конкретных условиях. Такая интерпретация в зависимости от окружающих условий и функций избавляет нас от идеи о том, что люди всегда стремились изготовить «лучшие» орудия. Как раз наоборот, они делали то, что было необходимо для выживания в конкретном месте [8].

По следам жителей Сибири ледникового периода: Санкт-Петербург, Россия

Чтобы больше узнать о ледниковом периоде в Сибири, я отправилась в Санкт-Петербург. Была середина весны, и река Нева почти полностью освободилась ото льда. Всего несколько льдин цеплялись за берега и миниатюрными айсбергами проплывали под мостами.

В одном из ресторанов Санкт-Петербурге я встретилась с российским археологом Владимиром Питулько, чтобы поговорить с ним об интереснейшей стоянке на отдаленном районе северо-востока Сибири. Всего несколько лет назад считалось, что современные люди не добрались до Северного полярного круга, пока примерно 18 тыс. л. н. не закончился последний ледниковый максимум (ПЛМ). Но Питулько провел раскопки на погруженной в вечную мерзлоту стоянке эпохи верхнего палеолита у реки Яна и предположил, что древние современные люди приспособились к экстремальным условиям и задолго до ПЛМ расселились на север дальше, чем смогли другие архаичные виды людей, — вплоть до субарктической и арктической Сибири.

В 1993 г. в долине реки Яна геолог Михаил Дашцэрэн обнаружил съемный наконечник из рога шерстистого носорога. (Такие наконечники позволяли быстро заменить сломанные, что, как считается, было большим преимуществом при охоте на крупного зверя.) Артефакт стал первым признаком палеолитической стоянки, обнажившейся из вечной мерзлоты вследствие эрозии, а стоянка приобрела известность как Янская стоянка (или стоянка рога носорога на реке Яна). Раскопки начались лишь в 2002 г. Археологи обнаружили каменные орудия из кремнистого сланца, включая скребки и скребла. Все они были сделаны из отщепов, на Яне нет никаких признаков изготовления пластин. Было найдено огромное количество костей животных, в основном северного оленя, но также мамонта, лошади, бизона, зайца и кости птиц. Почти на всех костях присутствовали признаки воздействия скребком. Были найдены два очередных наконечника из кости мамонта и костяное шило. Возраст находок, определенный с помощью радиоуглеродного метода, составил примерно 30 тыс. лет [1].

Согласно результатам датировки, стоянка принадлежит к периоду между «более теплой» фазой, когда Северную Сибирь покрывали лиственничные и березовые леса, и холодной, когда территория стала голой тундрой. Средняя температура была намного ниже, чем сейчас [1, 2].

Возраст и расположение Яны имеют большое значение: современные люди присутствовали в Арктике задолго до ПЛМ. И каменные орудия, и наконечник из слоновой кости предвосхищают появление некоторых самых ранних инструментов, обнаруженных в районе Беринг-Лэнд-Бриджа — и в Америке [1].

Этим летом Питулько возобновил раскопки на Яне, и я собиралась там с ним встретиться. Но ничего не получилось. Изменения в расписании российской авиакомпании помешали моим планам и безжалостно лишили меня шанса увидеть доказательства присутствия людей на далеком севере в ледниковый период.

В промежутке между 26 и 19 тыс. л. н. мир переживал последний ледниковый максимум (ПЛМ). Для Северной Европы это означало наступление ледовых щитов, а в Сибири из-за засушливого климата образовалось гигантское пустынное пространство — мамонтовая степь [3]. Климат там был настолько сухой, что многие растения и животные были обречены на локальное вымирание. Флора и фауна (включая людей), сохранившиеся в арктической тундре до наших дней, постепенно отступали на тысячи миль на юг или в дальние северо-восточные районы, на территорию, простирающуюся между Азией и Северной Америкой — в Берингию [3]. Несмотря на то что люди, жившие в Сибири в эпоху верхнего палеолита, стали настоящими экспертами по выживанию в экстремальных условиях, переселившись в Арктику, они оказались в еще более затруднительном положении. Количество археологических стоянок сокращается, поскольку примерно 19 тыс. л. н. ледниковый период достиг кульминационной точки [4].

Большая часть Сибири была скована вечной мерзлотой, но в южных районах, недалеко от Забайкалья и реки Енисей, климат оставался чуть более мягким. В то время как почти вся Сибирь напоминала Арктику, в этих рефугиумах могли выжить и люди, и популяции некоторых животных. Нам трудно представить природные условия Сибири в период ПЛМ, поскольку их нельзя сравнить ни с чем сейчас существующим. В мамонтовой степи существовали такие сочетания различных видов растений и животных, которых сейчас просто нет. Вообразите бескрайнюю, лишенную деревьев равнину, покрытую лишь низкорослыми злаковыми травами и осоками. Здесь обитали некоторые холодолюбивые животные, например песцы и северные олени, с ними соседствовали другие виды, которые сегодня ассоциируются у нас с намного более теплым климатом, — гепарды, гиены и леопарды. В ледниковый период Сибирь была местом крайностей — более холодная зима, но более теплое лето, чем сейчас [3].

Приблизительно в то же время произошли изменения в культуре Сибири, типичным примером чего является стоянка Мальтá примерно в 80 км к северу от Иркутска [5]. Стоянку открыли в 1928 г. местные крестьяне, случайно нашедшие несколько костей. Приехавшие на раскопки археологи обнаружили остатки стоянки периода палеолита с довольно основательными жилищами полуземляного типа. Было найдено более 44 тыс. каменных орудий и более 500 артефактов из кости, бивней мамонта и рога оленя. Среди них — поразительные предметы искусства, включая примерно 30 статуэток, изображающих людей, и 50 резных фигурок птиц [6]. Радиоуглеродная датировка стоянки определила ее возраст — примерно 21 тыс. л. н., практически во время ПЛМ [5].

Артефакты со стоянки Мальтá сейчас хранятся в Эрмитаже в Санкт-Петербурге, и это было еще одной причиной, по которой я посетила этот красивый город на европейской части России. Я вошла в величественное здание на берегу Невы со служебного входа, а затем прошла по галереям, заполненным более современными выдающимися произведениями искусства. В конце длинного коридора у массивной деревянной двери меня встретила элегантная миниатюрная женщина, сотрудница музея Светлана Демещенко.

За первой дверью оказалась вторая. По винтовой лестнице мы со Светланой поднялись на верхний этаж, где располагались археологические отделы и хранилища. Здесь был совершенно другой мир, отличный от роскошных парадных покоев с полированными полами, скульптурами в стиле неоклассицизма и позолоченными колоннами. Коридоры с высокими деревянными шкафами, выцветшие афиши археологических выставок… Мельком заглянув в один из кабинетов, я увидела археологов, склонившихся над бумагами в окружении стопок пыльных книг и множества комнатных растений.

Мы вошли в комнату с рядами небольших деревянных