Таргитай-2. Освобождение - Юрий Никитин

огневушка. Губы разошлись в несмелой улыбке, она протянула сияющую ладонь. – Ты так трогаешь своими песнями, прикасаешься к самому сердцу… Иди же ко мне, Таргитай! У нас есть время, пока не погас костер.

Глава 4

Они мчались на Сивке-Бурке еще около седьмицы, всякий раз, поднимаясь в воздух, перекусив с утра, и спускаясь на землю, когда небо начинало алеть от истекающего кровью закатного солнца. Таргитай со Стефеем разводили костер, невр доставал дудочку и начинал играть, обкатывая мелодию новой песни, чем изрядно нервировал спутника.

Но тот почти сразу засыпал богатырским сном, иногда даже не беспокоясь об ужине. Таргитай – так тот всегда жрал от пуза даже на ночь. Они иногда спускались на землю и днем, скакали в село, чтобы пополнить запасы провизии, Таргитай глазел на красивых девок, а девки, а также их отцы, матери, братья в изумлении смотрели на прекрасную Сивку, огромный Меч Таргитая, дивясь и перешептываясь.

Тарх покупал поросенка или гуся, чтобы потом зажарить на костре, а также караваи свежеиспеченного хлеба, головки сыра, вареные яйца и прочие разносолы, которые можно унести в дорожной суме. Молодые красивые крестьянки давали просто так ломти жареного мяса для поддержания сил, после того, как дударь ублажал их на сеновале, а Стефей, скрежетал зубами, ожидая за околицей.

Он с завистью гадал, как это так получается, что все бабы липнут к дурковатому варвару, а на него, статного и могучего воина, еще ни одна не посмотрела. А если и удостоила взглядом, то почему-то не отправилась с ним в сарай или за амбар в укромное место.

Горы на горизонте с каждым днем надвигались, становились ближе, росли в размерах, занимая все больше места. Таргитай и не заметил, как к концу шестого дня они уже занимали полнеба впереди – все его мысли до этого момента были заняты сочинением новой песни, мелодии, слов, таких, чтоб брали за душу, шептали или, наоборот, кричали во весь голос о самом важном и сокровенном, глубоко проникая в людские сердца. Без этого петь скучно.

Таргитай уже давно заметил, что, даже ежели сочиняет легкие, веселые песни, все равно они о любви, о жизни, о людях, несут в себе нечто такое, чтобы не просто развлечь, а напомнить о важном, остром, зажечь огнем умы, разогнать тоску, прогнать из сердца тьму и уныние.

Когда пошел девятый день путешествия, Сивка уже несла их вдоль горного хребта, что, казалось, перегородил мир на две части, и теперь держит на себе плывущие высоко облака, как Атлант на могучих плечах.

Таргитай принялся всматриваться, стараясь понять, где там впереди может быть чудовищный Змей, что пожирает людей и сжигает целые села. Но пока что далеко внизу возле гор проплывает темное море леса. Кажется, что эта зелень едва заметно колышется, точно настоящее Море-Окиян. Пару раз Тарх видел проносящихся мимо в воздухе птиц с поразительно ярким желто-красным оперением, цветом напоминающим пламя. Смотрел, раскрыв от изумления рот и провожая взглядом.

– Жар-птицы, – пробормотал Стефей за спиной, ветер донес до Таргитая. – Откуда здесь только взялись.

Внизу впереди лес резко обрывается, там показались крыши домиков, испуганно мечутся фигурки людей. С такой стороны не крупнее муравьев. Избы охвачены огнем, в небо валят столбы черного дыма. Таргитай рассмотрел огромного Змея. Страшные головы исторгают толстые струи пламени. Распростертые на траве крылья похожи на старые кожаные паруса. Могучие лапы уперлись в землю.

– Давай спускаться! – гаркнул в самое ухо Стефей. – Вот он, зверюга! Только не вздумай прямо у него под носом! Где-то в лесу давай, подальше!

Невр торопливо кивнул. Потом пошевелил бровями, размышляя, и снова кивок. На этот раз – кивнул головой да еще и в знак согласия, соглашаясь со своим спутником. Легонько похлопал Сивку по шее, пошептал на ухо. Кобылица ржанула в ответ и плавно пошла вниз. Ветер треплет ее золотистую гриву, щекоча дудошнику лицо.

***

Лес стремительно приближается, зеленое пятно внизу разрослось, затем – еще, и вот уже они нырнули в темно-зеленую глубину шумящего от ветра моря стволов и торчащих ветвей. Их накрыло шелестом листвы, чириканьем птиц, стуком дятлов.

Таргитай заметил впереди небольшую поляну, сдавил бока Сивки коленями и указал в ту сторону. Волшебная кобыла понесла туда. Со всех сторон послышался треск – Сивка с седоками продирается сквозь толстые ветви, те усиленно пытаются преградить дорогу, но не выдерживают могучего натиска кобылицы, что скачет со всей магической мощью, ломаются. Правда Таргитай все равно умудрился поцарапать лицо, пока не догадался пригнуться к гриве, чтобы не так сильно цепляло. Пару раз зацепило за волчовку, легонько рвануло, но плотная ткань выдержала. Стефей тоже нагнул голову, до Тарха долетают его приглушенные ругательства, и клятвы никогда больше не скакать под облаками, чтобы потом не падать, аки утка со стрелой в заднице.

Наконец, Сивка выметнулась на поляну. Таргитай опасливо поднял голову, огляделся и уже потом, соскочил с кобылы, довольный, сияя, как начищенный пятак, что непростое путешествие позади.

Чуть дальше, за стеной деревьев слышен рев Змея, отдаленные, едва различимые крики селян. Ветер доносит запах горящих жилищ.

Невр дотронулся до рукояти Меча – на месте, улыбнулся обрадованно.

Стефей тоже кинулся проверять оружие – меч на поясе в ножнах, швыряльные ножи там же, не выпали, пока несся вниз через стену веток, листьев и суков на этой дикой летающей кобыле, которая слушается только этого дурного варвара из дремучего леса… Дурак дурака видит из далека. Он снял с седельной сумы тулу со стрелами и запасной лук.

Воин поморщился, потрогал свежие глубокие царапины на голых плечах – ветки умудрились расцарапать как раз вокруг металлических браслетов. Усмехнулся мрачно – эти штуковины способны защитить от удара меча, а вот от толстенных веток в лесу, которые могут продырявить не хуже иного клинка, хрен спасут.

Достав моток тетивы, размотал и принялся натягивать, хмуро прислушиваясь к отчаянным крикам людей, реву Змея.

Сивка-Бука подошла к ближайшему дубку, принялась пожирать листья вместе с ветками, звучно перемалывая зубами. Таргитай, тем временем, направился в лес и пропал. Стефей прислушался – до него донеслось ленивое шарканье варвара, шелест веток. Если будет вот так же подбираться к Горынычу, тот в два счета услышит и плюнет в ту сторону огнем. Что за дурень…и как ему достался такой могучий Меч?! Эх, мелькнуло у Стефея злое, и почему дурням везет по жизни, все достается само, а умные и трудолюбивые пашут до седьмого пота, но получают лишь малую толику того,