Таргитай-2. Освобождение - Юрий Никитин

что воин едва не оглох. Подумал, что у Таргитая, наверняка, от такого заложило уши – он там совсем рядом. Змей уже не подпускает к себе, крутит головами, бодается, норовит цапнуть громадными зубами, затоптать, сжечь огнем.

Стефей выстрелил снова. Но промахнулся, стрела ударила Змея в шею. Голова дернулась, воздух вновь содрогнулся от рева. Громко и гулко зазвенело в ушах.

– Разрази меня гром, – пробормотал воин. – Что же с этой тварью делать?…

Он вдруг увидел, что Таргитай на бегу споткнулся о лапу Горыныча, рухнул носом в землю. Змей плюнул огнем сразу из двух голов, которые все еще зрячие.

Стефей машинально выстрелил, словно надеясь, что стрела убережет варвара от смертельного огня. Запоздало понял, что это не поможет. Хуже того – если варвар сейчас вдруг вскочит на ноги, стрела ударит прямо в него. Все произошло за долю секунды. В мрачном оцепенении воин замер на месте, ожидая, что дурню с Мечом теперь конец – если не от стрелы, то его убьет пламя Змея.

***

От удара о землю у Таргитая перед глазами заплясали яркие огни. В ушах оглушительно зазвенело. Голова превратилась в комок пульсирующей боли. Он нашел силы открыть глаза, узрел, как к нему стремглав несутся две толстые струи огня, похожие на змей. В голове мелькнуло сомнение, поможет ли сила Сварога, ведь боги тоже смертны, их можно ранить и даже убить, он сам видел, когда дрался с Перуном.

Все произошло в мгновение ока. Огонь уже был совсем близко, когда между ним и Таргитаем часть пламени соткалось в человеческую фигуру. Женскую. Тарх узнал ту самую огневушку. Узрел ее как в тумане. Искрянка…

Девушка выставила перед собой ладошки, заслоняя дудошника. Пламя Змея ударило прямо в нее, но замерло, начало перетекать в ее сотканное из огня тело. На милом личике отразилось неимоверное усилие, граничащее с надрывом.

В тот же миг в грудь вонзилась стрела. Таргитай охнул, череп едва не разорвался от боли, но она предала сил. На его глазах пламя Змея пропало, а огненное, полупрозрачное тело девушки стало наливаться плотью. На ней теперь красивый сарафан с вышитыми узорами огня. Искрянка повалилась на спину – прямо Таргитаю в руки. Стрела торчит из-под левой груди, по ткани расплывается алое пятно.

– Искрянка… – проговорил Тарх сокрушенно. – Зачем?! Что ты натворила!!

Девушка слабо улыбнулась. На миловидном лице рассыпались огненно-рыжие веснушки, и волосы, что спадают на плечи и на руки невра, такие же прекрасно-рыжие. Щеки, лоб, подбородок заливает смертельная бледность.

– Ты говорил…что вы можете…любить и, – молвила негромко, с трудом, словно выталкивая слова. – Отдавать жизнь… за…другого…

Таргитай медленно кивнул, взор застилает туман, к горлу поднялся жгучий ком.

– Я…тоже…могу… – произнесла огневушка. – Ты жив…хвала Агни…Я..успела…спасла… – Она закашлялась, из уголка рта потекла алая струйка. Попыталась улыбнуться, но сильная боль на миг исказила лицо. – Теперь я…тоже…человек…?

– Еще какой…– проговорил невр с великим отчаянием. – Ты – человечнее многих людей…

В юном теле больше не билась жизнь, лицо сделалось бледно-серым, черты заострились. Он нежно провел пальцами, закрывая Искрянке глаза. Таргитай поднял взор на Змея, чувствуя, как в груди рвется нечто живое, сокровенное, а с самого дна поднимается кипящая ярость, какой он не испытывал никогда прежде. Про стрелу, что убила девушку, он и думать забыл.

***

Невр поднялся над телом огневушки, с разбега бросился к Змею. Прыжком в сторону избежав огненной струи, оказался прямо перед Горынычем. Три головы грозно возвышаются, издавая грозное утробное рычание. Из пасти каждой поднимается дымок, из огромных ноздрей вылетают огненные языки.

Таргитай ощутил, как его переполняет сила, которую не ощущал уже очень давно. Раскинув в стороны руки, он схватил Змея за ближайшую голову. Сам не понял, как оказался с ним одного роста. Ладони Таргитая-Сварога свернули шею первой голове, точно курице. Поддавшись порыву ярости, молодой бог сорвал Горынычу правую голову. Отшвырнув, и даже не пытаясь закрыться от фонтана бьющей в него черно-зеленой крови, он протянул руку…к полыхающей избе. Без труда сгреб в ладонь, не чувствуя жара и прижег шею, где уже начала отрастать новая голова.

Ударил резкий запах горелой плоти. Оставшиеся две головы взревели так, стоящие поодаль крестьяне и Стефей с луком едва не оглохли, в ужасе заткнули уши.

Стефей округлившимися глазами смотрел, как Таргитай, отчего-то ставший громадного роста, схватил вторую голову Змея и сорвал играючи одной рукой. Второй тут же приложил к обрубку то, что осталось от пылающей избы. Вниз, под ноги варвару и Змею посыпались охваченные огнем бревна, брызнули фонтаны искр.

Змей едва не захлебнулся от рева. Стефей никогда не думал, что когда-то увидит подобное – глаза твари, у которой осталась всего одна голова, преисполнились ужаса. Тем временем ладонь Таргитая легла ей на шею, пальцы сжались. Затем варвар сорвал последнюю голову. Бездыханное обезглавленное тело тяжело рухнуло. Стефею показалось, что при этом содрогнулась земля.

В небе прогремел далекий гром, затем ближе. Громовые раскаты стали приближаться, будто рокочущие волны прибоя. Прогремело так, что на миг заложило уши. Глаза ослепило яркой красно-голубой вспышкой среди облаков, и с неба устало хлынул дождь.

С шипением гасло пламя на догорающих вокруг избах. Крестьяне, видя, что монстр повержен, замер в мокрой грязи неподвижной грудой мяса, из которой выпирают громадные лапы, хвост, стали выходить из укрытий, из-за сараев, колодцев, из погребов.

Устало, но с удивлением и благодарностью взирают на голубоглазого варвара в простой жилетке из волчьей шкуры. Золотистые, как лен, мокрые волосы налипли на красивое, почти как у девки, лицо, падают на плечи. Он всего лишь человек, обычного роста, хотя во время боя казалось, что превратился в велета и бился со Змеем на равных.

– Слава тебе, герой, – прошептал один из мужиков. – Ты нас спас!

– В тебя вселился сам Сварог! – молвил подошедший согбенный волхв в грязно-серой хламиде. Седая борода спадает чуть ли не до земли. – Слава тебе, Сварог! Ты внял мольбам и сошел в этого варвара, наделил его своей мощью!

– Как тебя, звать, герой? – спросила молодая женщина с черным от копоти, красивым, но усталым лицом.

Дудошник нехотя назвался.

– Слышали? – воскликнула с улыбкой женщина, оборачиваясь к остальным. – Его зовут Таргитаем! Благодарим тебя, бесстрашный богатырь! Честь тебе и хвала за наше спасение!

– Слава Таргитаю!

– Ура! Да здравствует Таргитай!!

– Слава! Будь благословен, варвар!!

– Многие лета!!

Крики становились все громче, сливаясь в гул, от которого в черепе дудошника вновь стала пульсировать чудовищная боль. Вяло улыбаясь, он пожимал руки, принимал объятия, терпел радостные похлопывания по плечам. Некоторые девушки и