Таргитай-2. Освобождение - Юрий Никитин

женщины целовали в щеки, отчего сил сразу прибавилось, боль утихла, и дударь расцвел, покраснел, как мак. Затем, спохватившись, обернулся и подобрал Меч. Он ловко забросил оружие в перевязь за спиной.

Взгляд упал на Искрянку.

– Предайте ее огню, как подобает, – попросил Тарх, глядя на тело девушки с грустью и уважением. – Когда будете хоронить своих.

Стефей начал сматывать тетиву с лука, убрал в карман.

– Неужто померещилось, – пробормотал он. – Хотя, я слыхал, боги и правда могут спуститься из вирия и вселиться в отважного воина. По крайней мере, так бают волхвы. Значит, все же не брешут, гады. Разрази меня гром. В тебя снизошел сам Сварог!

Ему вдруг вспомнилась появившаяся прямо из огня девушка небесной красоты. Ее убила пущенная им стрела. Горечь захлестнула Стефея, ледяной рукой сжала сердце. Глупый варвар не заметил его печали.

Глава 5

Переночевав на сеновале у одного из благодарных и сердобольных крестьян, Таргитай смастерил прочный тяжелый лук, настрогал стрел, а местный кузнец сковал железные наконечники из найденных в сгоревших домах гвоздей и подков.

Невр умело вскрыл мертвому Змею брюхо, и окунул каждую стрелу Горынычу в печень – до этого Яга упоминала, что она ядовита, и что тот яд может стать грозным оружием в умелых руках. Тарх не был до конца уверен, зачем это делает, но слушал внутренний голос. Через него с дудошником в этот раз словно бы говорил Мрак , а он плохого не посоветует.

Окуни, говорит, стрелы в печень, дурень, пока есть возможность. Мол, потом эти стрелы пригодятся. Тарх не стал спорить, он только радовался, что Мрак снова с ним разговаривает, пусть и не вживую явился, но хотя бы вот так. При этом губы молодого бога расплывались в глупой улыбке до ушей.

– Чего лыбишься? – спросил Стефей хмуро. – Смотри, вместо стрелы палец в эту ядовитую гадость не сунь.

Таргитай кивнул, но, скорее всего, не слышал, что ему сказали, продолжает улыбаться во весь рот, смотрит перед собой, словно узрел привида.

– Вот же дурня послали мне боги в спутники, – проворчал Стефей и сплюнул. – Голыми руками оторвал бошки Горынычу, кто бы подумал. Силу боги дали, а мозгов на всех не хватило.

Тогда же Тарх подобрал одну из отрубленных голов Змея и сунул в переметную сумку, чтобы потом предъявить царю Гаргуту.

Они покинули село через несколько дней. Ушли на своих двоих – пока Таргитай бился со Змеем, Сивка пропала. Селяне рассказывали, что иссиня-черный конь взвился в небо и ускакал, скрылся среди облаков. Тарх почесал в затылке, потом пожал плечами.

– Ладно, – махнул рукой Стефей. – Нам и так свезло, что сюда доскакали быстро. Может, ее Яга назад призвала.

Таргитай развел руками. По лицу было заметно, что лодырю возвращаться без волшебного коня ой как не охота. Ну да выбора нет.

В лесу невр пару раз для пробы натянул лук, затем отложил, пошел в кусты по нужде. Стефей тем временем взял лук варвара, с уважением кивнул. Наложил стрелу и принялся натягивать. Лук Таргитая явно выглядит мощнее и дальнобольнее, чем у него. Стефей аж вспотел от усилий, охнул, вытаращил в изумлении глаза. Попробовал снова. Умело скрепленные клеем из рыбьих кишок оструганные ветки, толстая тетива из жилы Горыныча настолько тугая на этом луке, что он просто не в силах натянуть. А уж о том, чтобы выстрелить, и вовсе речи нет.

– Етить-колотить, – проворчал воин. – Что ж у тебя за силища…

Тарх вернулся, снова взял лук, надел кожаную руковицу и без труда оттянул тетиву. У Стефея глаза полезли на лоб, когда невр принялся выпускать громадные стрелы одну за другой, удерживая в воздухе семь одновременно.

Одна за другой стрелы ударили в ствол растущего в двадцати шагах дуба. Последняя ушла дальше. Стефей молнией бросился в ту сторону. Перепрыгнув через пару валежин и обойдя овраг, узрел лежащего на траве оленя. Стрела угодила прямо в шею, на траву из раны набежала широкая лужа крови. Вытащив нож, Стефей одним ударом добил животное. Взвалив на плечи, вернулся на поляну, где Таргитай уже колдовал над кучей веток, раздувая огонь. Но получалось плохо – многие ветки оказались сырые, от них валит белесый дым, огня почти нет.

– Дай, я, – сказал воин с упреком. – А ты пока разделай животное.

Лодырь, вместо этого, уселся на землю, привалившись спиной к дереву. Достал из-за пазухи дудочку и принялся играть. Мелодия полилась настолько красивая, чистая, но мрачная, полная боли и горечи, что Стефей повернулся и в изумлении посмотрел на варвара. Песня продолжала изливаться из простой деревянной сопилки, а перед глазами у воина поплыли образы и картины.

Он узрел охваченные огнем избы, обожженные тела мужчин, женщин, плачущих детей. Грозно ревущего Змея, что поливает дома и людей клубами яростного пламени. Затем увидел появившуюся из огня деву. Снова и снова зрел, как в грудь вонзается его стрела…

Его сердце ухнуло в ледяную бездну, грудь сдавило тяжелой хваткой. Ладно убивал вражеских воинов, это по долгу службы, случалось и мирных селян. А до царской службы, убивал еще больше. Даже стариков, детей, женщин. Его руки по локоть в крови. Еще ни об одной смерти не жалел. Еще ни одна смерть не вызывала в нем горечи и пустоты. Кроме этой.

***

Конь несет Таргитая по степной дороге. Стена встречного ветра треплет волосы, холодит щеки и лоб. Стефей на своем скакуне приотстал, то и дело бросает взгляд на погруженного в думы варвара. Тот, судя по выражению лица, не то думает о бабах, не то сочиняет новую песню – взгляд отрешенно-мечтательный, синие, как небо глаза, устремлены вдаль, но явно смотрит не на дорогу.

Коней купили в ближайшем селе после того, как пару дней шли через лес. Дорога вывела с опушки к селу, там нашлись и кони, кузнец, кто их подковал, и провизия в корчме. Теперь дударь скачет на добротном сером скакуне, Стефей едет на рыжем. Оба коня худые, но выносливые, уже полдня скачут почти без роздыха. Воин уже принялся машинально выискивать взглядом место для остановки, чтобы дать коням отдохнуть.

Взирает на раскинувшуюся впереди степь, дорогу, что лентой вьется к далекому лесу, гаям и рощицам. Высоко в ярко-синем небе носятся ласточки, черными линиями пролетают мимо яркого солнца.

Воин поджал губы, отстал от Таргитая еще немного, глянул на его широкую спину. В голове снова мелькнул приказ царя Гаргута – убить варвара, после того, как со Змеем будет покончено. Приказ есть приказ,