Дом в степи - Сакен Жунусов

Заседание кончилось, и Райхан, подождав в машине замешкавшегося в райкоме Моргуна, предложила сразу же ехать домой.

- Сил нет,- пожаловалась она с усталой улыбкой.

Ровная унылая дорога, знакомые окрестности, над которыми минувшей ночью безумствовал буран, принесли успокоение. По сторонам накатанного большака тянулись белые поля. Откинувшись на спинку пружинистого сиденья, Райхан не открывала глаз. Но даже с закрытыми глазами она безошибочно могла сказать, в каком месте они едут. Места, знакомые с детства, запали в память на всю жизнь.

«Аул мой у отрогов Сырымбета...»- как бы сами собой зазвучали в машине тихие, хватающие за душу слова старинной песни. Так бывало всякий раз, когда, задумавшись, Райхан давала волю памяти. Протяжный тоскующий мотив несчастного акына Ахана-сери запал в сердце с детских лет, также, как нестареющий облик матери, как дым родного аула и запах степи. Когда-то «Сырымбет» была любимой песней отца.

Негромко и бережно поддержал в нужном месте песню густой голос мужчины, и Райхан, удивленно приоткрыв глаза, увидела, что директор, тоже убаюканный дорогой, грустный и задумавшийся, будто сам для себя мурлычет бесхитростный мотив. Гудел на низкой ноте мотор, и машина, будто одинокая кочующая кибитка, одолевала бесконечную дорогу.

- А хорошо!- одобрительно покрутил головой присмиревший за рулем Жантас, когда мелодия замерла так же незаметно, как и возникла.

- Хорошо!- повторил он, с улыбкой оглядываясь назад, на смущенное начальство.- Сколько ни слушай, все равно не наслушаешься.

Легкая краска выступила на увядших щеках Райхан, обозначив и такие же, как в молодости, ямочки. Бросив быстрый смеющийся взгляд на соседа, она развязала и откинула концы теплой пуховой шали.

- Долгие у нас дороги,- словно оправдываясь, проговорила она первое, что пришло в голову.

Федор Трофимович соглашаясь, покивал головой.

На сегодняшнем заседании бюро райкома им обоим, как руководителям совхоза «Каинды», пришлось выдержать тяжелый изматывающий бой, и многое из того, о чем говорилось в пылу перебранки, обидно помнилось и сейчас.

Спор возник совсем неожиданно, когда уж все казалось решенным, и Райхан до сих пор не могла толком припомнить, с чего же все началось... Ах нет, теперь-то вспомнилось. Алагузов начал, второй секретарь. Пока отчитывался Моргун и другие директора совхозов, пока говорилось о том, что накопилось за первый год целинной жизни. Алагузов молчал: заседание как заседание, десятки их, если не больше, прошли на памяти второго секретаря. Был он старый районный работник, тянущий, сменивший много постов и везде оправдавший доверие. В облике этого высокого сухопарого человека все говорило о стрем-

лении управлять и подчиняться: строгая одежда, такая же прическа, даже манера мыслить и говорить. Ничего лишнего. Он знал в жизни одно - работу, и работал, не жалея ни себя, ни подчиненных.

По второму вопросу повестки заседания выступил сам Досанов, первый секретарь. Не любивший многословия, он предложил утвердить подготовленное решение о награждении совхоза «Каинды» переходящим Красным Знаменем. И вот тут Алагузов сдержанным, но решительным жестом попросил слова.

Поднимаясь, он достал из папки несколько неряшливо исписанных листочков. Видно было, что выступление его не случайно, он ждал и готовился, и разнокалиберные листочки писем, собранные в панке, лишь ждали своего часа.

Он не стал возражать против награждения передового хозяйства: совхоз «Каинды» заслужил почетную награду. Он отметил достойный труд десятков и сотен людей, добившихся победы в жестких условиях первого года на новых землях, но как второй секретарь, он не может больше молчать о досадных срывах, которые не к лицу лучшему коллективу района, которые, как ложка дегтя, портят общее впечатление...

Я говорю о недостойных поступках главного инженера и парторга совхоза товарища Султановой. Она, кстати, присутствует здесь, на бюро.

Побледнев, Райхан вскинула глаза и встретилась с ясным взглядом Алагузова. Гладко выбритый, с крохотными оспинками на широких скулах, он держался прямо, как на портрете, затянутый в глухой форменный китель.

Досанов поморщился:

Мы, кажется, уже говорили с вами. «Каинды» - хозяйство заслуженное. Они первыми закончили уборку и сдачу хлеба, у них первых стали работать шоферы с пятью прицепами, да и по строительству они

тоже впереди всех. Как же мы будем отделять одно от другого? Дескать, совхоз хороший, передовой, а вот Султанова у них никуда не годится. Нельзя так. Достижения совхоза - это и ее победа.

- Не забывайте, что она парторг,- напомнил строго Алагузов.- Значит, с нее двойной спрос.

- А разве достижения хозяйства - не показатель работы парторга?

- Я говорю не о хозяйственных делах, товарищ Досанов. Вчера я вам докладывал...- Алагузов легонько потряс приготовленными бумажками.- И зря, что вы не захотели обратить на это внимание. Товарищи сигнализируют нам о серьезных нарушениях... Вот, судите сами. Колхозный скот, по распоряжению главного инженера, был роздан в личное пользование. Как это назвать? По-моему, разбазаривание, типичная партизанщина. Или вот. Часть земель, назначенных под вспашку, она оставила под выпасами. А что от нас требуется? Пахать, осваивать как можно больше. Значит, налицо прямое нарушение директив. А тут еще и рукоприкладство, и драки... даже машину в совхозе сожгли!- он бросил письма на стол.- Нельзя так наплевательски относиться к сигналам. Мы просто не имеем права пренебрегать ими.

- А может, все это клевета, по злобе написано?- спросил кто-то, не поднимаясь с места.

- Вот поэтому-то я и хочу, чтобы бюро занялось этими вопросами,- спокойно ответил Алагузов, закрывая папку и усаживаясь.- Вполне возможно, что ряд сигналов не найдет подтверждения.

«Зачем ему понадобилось выносить всю эту грязь на бюро?»- недоумевала Райхан, вспоминая, как дружно встали за нее директора совхозов. Они не позволили даже зачитывать письма.

- Тут надо в нашей одежке побыть, в директорской одежке,- рокочущим добродушным басом выговаривал второму секретарю богатырского сложения человек -

Вагин, до целины директор передового совхоза на Украине,- Вот мы тут недавно говорили, что в «Каинды» приехало сто семей новоселов, Сто семей! Но приехать-то они приехали, а как их удержать? Ведь они как приехали, так и уехать могут, И правильно в «Каинды» делают, Люди приезжают, а тут им сразу и молоко, и комнату, и школу, и детский сад, и даже Дом культуры, Суди ты потом Райхан Султанову, что она, заботясь о людях, где-то что-то сделала не по правилам, И пусть пишут, кому не лень, Главной в «Каиндах» сделано: они закрепили людей, дали им возможность спокойно жить и работать, и вот вам результат - лучший в районе совхоз, Так что не о букве думай, дорогой