Шрам: Легионер - Сим Симович

Взял СВД, десять магазинов, воду, сухпаёк, бинокль, рацию. Вышел в четыре тридцать, пока темно. Добрался до элеватора за полчаса, осторожно, проверяя каждый угол — вдруг боевики выставили засаду. Пусто. Поднялся по внутренней лестнице, ржавой, скрипучей, восемь пролётов в кромешной тьме, фонарик не включал чтобы не демаскироваться. Вышел на крышу, устроился в северо-западном углу за бетонным парапетом.

Рассвет пришёл медленно. Промзона проявилась из темноты постепенно — сначала силуэты зданий, потом детали. Склады приземистые, цеха длинные с зубчатыми крышами, трубы высокие, резервуары ржавые. Всё заброшенное, разрушенное, изрешечённое войной. Между зданиями баррикады из мусора, машин, бетонных блоков. На крышах амбразуры, пулемётные гнёзда, флаги чёрные — символ боевиков. Двигались люди, мелькали тени, готовились к бою.

Русский смотрел в оптику, сканировал промзону методично, запоминал ориентиры, расстояния, мёртвые зоны. Дистанция до ближайшего склада четыреста метров, до дальнего цеха восемьсот. Ветер слабый, северный, два метра в секунду. Видимость хорошая, солнце встаёт за спиной, не слепит. Условия идеальные для стрельбы.

В пять тридцать началась артподготовка. Миномёты французские, восемьдесят два миллиметра, били с закрытых позиций в километре южнее. Мины летели с воем, падали на промзону, взрывались оранжевыми вспышками. Склад за складом накрывали методично, по квадратам, не оставляя живого места. Крыши рушились, стены обваливались, бетон крошился, металл гнулся. Огонь шёл непрерывно, тридцать минут, может триста мин, накрыли всю зону сплошным ковром. Пыль и дым поднялись столбом, закрыли промзону серой завесой.

Когда стрельба прекратилась, повисла тишина звенящая, оглушающая. Потом крики, стоны, где-то пожар разгорелся, треск балок, обвал стены. Легионер смотрел в оптику, ждал когда дым рассеется. Видел движение — боевики вылезали из укрытий, из подвалов, контуженные, оглушённые, но живые. Не все погибли, артиллерия не всесильна, особенно против бетонных зданий.

БТР двинулись в шесть ноль-пять. Четыре машины, бронированные, с пушками. Шли в линию, медленно, давя баррикады гусеницами. Пехота следом, цепью, растянулись на сто метров. Дюмон впереди, ведёт первую секцию, Ковальски, Малик, Милош, Янек — все там, внизу, идут на смерть или победу.

Боевики открыли огонь с трёхсот метров. Пулемёты, автоматы, РПГ. Пули звякали по броне БТР, не пробивали. Граната ракетная пролетела мимо первой машины, взорвалась сзади, осколки посекли пехоту. Двое упали, остальные залегли, начали отстреливаться.

Шрам нашёл пулемётчика на крыше склада, метрах в пятистах. Прицелился, компенсировал ветер, выстрел. Попал в грудь, пулемётчик дёрнулся, упал с крыши вниз, восемь метров полёт. Досылать патрон, искать следующую цель. Снайпер боевиков в окне цеха, стреляет по пехоте. Прицел на окно, ждать пока высунется. Вспышка выстрела, силуэт показался. Выстрел, попал в голову или плечо, силуэт исчез. Третья цель — командир на баррикаде, машет рукой, организует оборону. Высокий, в белом, заметный. Прицел на грудь, выстрел. Упал за баррикаду, не видно попал или нет.

БТР прорвали первую линию обороны, ворвались в промзону, пушки строчили двадцатками, разносили амбразуры, пулемётные гнёзда. Пехота поднялась, побежала вперёд, перебежками, от укрытия к укрытию. Добежали до первого склада, гранаты в окна, взрывы, дым, крики. Ворвались внутрь, автоматные очереди, короткие, злые.

Легионер на крыше элеватора работал методично, снимая цель за целью. Боевик с РПГ на трубе — выстрел, попал, упал. Группа из трёх человек бежит к БТР с гранатами — три выстрела быстро, попал в двоих, третий залёг. Снайпер на резервуаре, далеко, метров семьсот — сложный выстрел, ветер усилился, коррекция большая. Прицелился, выдох, выстрел. Промах. Досылать, заново. Второй выстрел, попал. Снайпер свалился с резервуара.

Магазин пуст, перезарядить. Руки работают автоматически, быстро. Новый магазин, досылать патрон. Продолжать. Бой внизу разгорался, превращался в мясорубку. БТР застрял на баррикаде, подорвался на мине, гусеница слетела, экипаж выскочил, отстреливается. Боевики окружают, лезут со всех сторон. Пехота пробивается к подбитой машине, выручает своих. Гранаты взрываются, трассеры режут воздух, тела падают с обеих сторон.

Шрам видел Ковальски, бежит к складу, стреляет на бегу. Видел Милоша, дерётся в рукопашную с двумя боевиками, бьёт прикладом, ломает кости. Видел как Янек падает, схватился за ногу, ранен. Малик тащит его в укрытие, под огнём, героически.

Снайпер переключился на помощь своим. Боевик целится в Малика из окна — выстрел Шрама, боевик падает. Другой боевик бежит к раненому Янеку с ножом — выстрел, попал в спину, упал. Третий готовит гранату, замахнулся бросить в группу легионеров — выстрел в руку, граната выпала, взорвалась у ног боевика, разнесла его и двоих рядом.

К восьми утра легионеры взяли первую линию зданий, закрепились, подтянули раненых, боеприпасы. Потери — семеро убитых, пятнадцать раненых. Боевики потеряли больше, человек сорок, но ещё держались, отстреливались из второй линии, из цехов глубже в промзоне.

Дюмон по рации запросил артиллерию на вторую линию. Миномёты дали ещё десять минут огня, накрыли цеха, подавили огневые точки. Потом снова наступление, БТР вперёд, пехота следом. Пьер с крыши элеватора прикрывал, стрелял по всем кто высовывался, кто пытался остановить атаку. Расстрелял шестой магазин, седьмой, восьмой. Патроны кончались, оставалось двадцать. Экономил, стрелял только по важным целям.

К десяти утра взяли вторую линию. Боевики откатились в последний цех, самый большой, бетонный, с толстыми стенами. Забаррикадировались там, человек шестьдесят может, все кто остался. Решили умереть там, в последней крепости.

Леруа не стал штурмовать в лоб. Приказал окружить здание, отрезать выходы, ждать. Попытались переговоры — через громкоговоритель предложили сдаться, гарантировали жизнь. Ответ был автоматной очередью и гранатой, чуть не убила переводчика. Тогда решили брать огнём.

Танк подогнали — старый Т-55, трофейный, отремонтированный. Встал в трёхстах метрах, начал херачить по цеху из пушки сто пять миллиметров. Прямой наводкой, снаряд за снарядом, в одно место, в стену. Бетон трещал, крошился, обваливался. После двадцатого снаряда стена рухнула, образовалась дыра три метра шириной.

— Штурм! — приказал Леруа.

Легионеры пошли в атаку, орущие, яростные. Ворвались через пролом, гранаты вперёд, потом автоматный огонь, потом рукопашная. Боевики дрались до последнего, без пощады, без сдачи. Резали ножами, били прикладами, взрывались с гранатами в руках, утягивая за собой врагов. Бой в цеху длился час, кровавый, безумный, без правил. Легионеры теряли людей, но давили массой, опытом, яростью. Угол за углом, комната за комнатой, выкуривали боевиков из укрытий, добивали раненых, не брали пленных.

Шрам с крыши элеватора видел только дым, вспышки взрывов, слышал грохот, крики. Не мог помочь, бой внутри здания, снайпер бесполезен. Просто смотрел, ждал, курил, считал выстрелы автоматные, взрывы гранат.

К полудню стрельба стихла. Из цеха вышли